В 1536 году король Кристиан III (годы правления 1536–1559) вышел победителем из гражданской войны и остро нуждался в деньгах, дабы укрепить свой авторитет. Он решил реорганизовать духовенство и создать государственную реформатскую лютеранскую церковь, во главе которой – и это очень важно – стоял бы король. Таким образом ему удалось провести, с позволения сказать, национализацию имущества клириков и увеличить вчетверо собственное состояние. Но этим дело не ограничилось. После искомой национализации священнослужители, от первосвященников до самых низов, стали государственными служащими. И на должности пастырей, теперь оплачиваемые из казны, постепенно стали претендовать кандидаты, религиозное призвание которых вызывало большие сомнения. Так, по крайней мере, думал Кьеркегор, в значительной степени посвящая свою полемику и критику реформе датской религиозной жизни, позаимствовавшей у Мартина Лютера теологию, церковное устройство, литургию и мораль.
Католицизм в глазах его критиков безвозвратно оторвался от своих корней и увяз в выхолощенной, омертвевшей вере, помеченной печатью теологических догм и концепцией христианства, для которой действия и поступки были важнее веры как таковой. И Реформацию обусловило стремление к истинности в такой значимой сфере как религия.
Лютер подверг сомнению необходимость принесения обетов, обязательность в поклонении тем или иным святым, возможность покупки «индульгенций», то есть возможность избежать за плату мирского наказания, предусмотренного за совершение грехов. Подвергнуты сомнению были и таинства, а в более широком смысле и общий и умаляющий смысл жертвы распятого на кресте Христа принцип, утверждающий, что человек сам может обеспечить себе вечное спасение.
Всю Реформацию можно свести к трем фундаментальным идеям: очищения верой, которое означает, что никакие поступки не в состоянии помочь человеку выйти из греховного состояния и что сделать это может только вера; теологии креста, в соответствии с которой принесенная Христом жертва является главным и единственным элементом вечного спасения человека; и, наконец, принцип «sola Scripture», утверждающий, что кроме Священного Писания никаких других нормативных источников веры и христианской доктрины попросту не существует. Таким образом, христианство, упоминаемое во всех трудах Кьеркегора, это не католицизм, духовная атмосфера которого больше знакома