Голодная. Татьяна Меньшикова

стремительно обгоняют друг друга. Мучительные мысли, что ты не справишься, не успеешь, не уложишься в срок, только подгоняют время, делая такие дни невыносимыми. Бывает и по-другому. Тогда время превращается в солидную, громоздкую черепаху и неторопливо, с достоинством ползет по кругу, а в худшем случае и вовсе погружается в кому, вытягивая каждую минуту в часы. И ты, чтобы выдернуть себя и время из этой бездонной вечности начинаешь придумывать какие-нибудь дела. Сначала небольшие, легкие. Полить цветы, сходить за хлебом, помочь соседу поклеить обои. И вот время вновь поднимает голову, подтягивается, сбрасывает тяжелый панцирь и уже мчится галопом на встречу твоему концу.

      Полторы недели под панцирем подействовали на Шерил, как передозировка самого мощного успокоительного средства. Настолько сильно, что у нее даже не возникло желания придумывать себе заботы, чтобы придать ускорение часам. Суматошное колесо последних лет, учеба – работа, работа – учеба впервые остановилось. Воспоминания о Панамаренко и деньгах окончательно растворились в кристально-чистой воде бассейна.

      Ежедневные встречи с Максом за завтраком не повлияли на ее положение. Он небрежно, короткими насмешливыми фразами отделывался от ее настойчивых попыток выторговать себе свободу. Она же осмелела, привыкла к нему, перестала прятать глаза в его присутствии.

      Однажды, в редкое, этим летом, пасмурное утро, когда привлекательность неограниченного доступа к бассейну сводилась к нулю и маета от неопределенности достигла вершины, Шерил выскочила к нему на встречу, едва он успел выйти из машины.

      – Ты очень медленно думаешь, – невежливо заявила она, испытывая на нем свою новую теорию. Возможно, если вызвать у него хоть какие-то эмоции, пусть даже отрицательные, он назовет причину ее заточения?

      – И тебе здравствуй, – ответил Макс. – Ты завтракала?

      – Когда же ты, наконец, решишь, что со мной делать, – Шерил издевательски улыбнулась. – Или ты настолько медленно думаешь, что быстрей наступит второй ледниковый период, чем ты выберешь булочку себе на завтрак? Уверена, одежду тебе покупает специальный человек, иначе ты состаришься в магазине, но так и не сумеешь выбрать себе галстук.

      Макс не улыбнулся, но и не рассердился.

      – Так себе шутка, – он прошел мимо, направляясь в дом. Она нагнала его в столовой. Макс мимолетом мазнул по ней взглядом, мгновенно понял, что она не собирается останавливаться.

      – Помни про язык, – предостерег он ее от дальнейших шуток.

      – Ну да, язык. Больше мне терять нечего. Свободу я уже потеряла, – отчаянно не унималась Шерил. Она присела на край стола, лихо, вполоборота развернувшись к Максу.

      – Твою честь, а может и жизнь, – вполголоса произнес Макс. – Мне стоило не малого труда вытащить тебя из того дерьма, где ты оказалась.

      – Вот так новость, – обрадовалась Шерил. Впервые за все время он проговорился. – Ты решил мне помочь? Но почему?

      – Тебе не обязательно