– Дмитрий Полуянов из «Молвестей».
В течение трехсекундной паузы подледный рыбак осмысливал, кто ему звонит, и наконец сказал:
– А, помню! Специальный корреспондент. Чего звонишь?
– Срочный разговор имеется. Надо встретиться.
– Н-да? Чего тебе вдруг приспичило?
– Давайте, я к вам подъеду и все расскажу.
– Ну подъезжай.
Охранник изъяснялся весомо и лапидарно. Такое бывает у некоторых мужчин – после двухсот водки.
– Бутылку привезти? – поинтересовался Дима.
В трубке хмыкнули:
– Странный вопрос.
– Да я к тому спрашиваю: на месте ли ваша домашняя полиция? А то скандалов у вас в доме не хотелось бы.
– Жена у дочки. Приезжай с открытым забралом.
Охранник редакционно-издательского комплекса «Свободная пресса» Иван Матвеевич Сахаров продиктовал Диме адрес.
Полуянов подошел к обочине и поднял руку. Уже смеркалось, и если он в Бескудниково на метро поедет, вообще никуда сегодня не поспеет.
Едва Надежда вернулась домой, пошла прогулять Родиона: чтобы уж потом, когда Дима приедет, он им не докучал. Сама переоделась, на таксу нацепила по случаю мороза шлейку и отправилась. Родя сразу начал носиться как электровеник: все на свете нюхал, всюду нос свой совал, рыл снег и оглушительно тявкал.
Надя гуляла долго, даже успела замерзнуть – а красное солнце ухитрилось свалиться за горизонт. Постепенно темнело. Но Наде почему-то хотелось, чтобы Дима встретил ее, пока она с Родей гуляет. Узнает ведь бешеная сосиска своего друга Полуянова, навстречу бросится, радостно облает. А потом уж и Надежда подойдет, сдержанно обнимет Диму на виду у всего двора.
Гуляли до полшестого, а друг-журналист так и не появился. Настроение у Нади потихоньку начало портиться, меркло вместе со студеным морозным днем. «Обещал ведь уйти с работы часа в три, в крайнем случае в четыре, и немедленно – сюда». Заели непрошеные мысли: «Что он там, в редакции, делает? Срочная работа навалилась? Или, наоборот, отмечает возвращение из командировки? Или еще какой праздник? Ведь гулянки у них, в редакции, никогда не кончаются. Бражничает там вместе с коллегами, вместе с Кирой этой ужасной?» С которой, Надежда была уверена, Полуянов раньше спал…
Но позвонить ему по мобильному (Димочка ей, кстати, на Новый год сотовый подарил) и выяснить все наверняка Надя не хотела. Гордость не позволяла: «Он задерживается, не я. Вот пускай сам и звонит!»
…Надежда, естественно, не замечала, что из стоявшего в дальнем углу двора белого «Форда Транзит» за нею наблюдает пара внимательных глаз. Иногда наблюдатель брал, для верности, лежащий перед ним бинокль и наводил окуляры на девушку. И он даже на расстоянии понял: к концу прогулки ее настроение заметно испортилось.
А Полуянов в то же самое время сидел на кухне (помещении, служащем подавляющему большинству бывших советских людей гостиной) и вел разговоры за принесенной им бутылкой сорокаградусной с охранником Матвеичем. На конфорке булькала и изрядно воняла уха – очевидно,