– Кто это? – вырвалось у Терехова, но старички больше не обращали на него внимания, повернулись к давешнему оратору, и тот продолжил свои разглагольствования с того места, на котором они были прерваны появлением постороннего. Ясное дело, все беды российские – из-за гнусных американцев. Сначала они Советский Союз развалили, а теперь на российскую независимость покушаются. В иное время Терехов непременно остался бы и поспорил, он не любил недоказанных предположений и обычно старался разбить их ясными и точными аргументами, но сейчас его не волновали всякие глупости, он смотрел вслед женщине, уже дошедшей до конца аллеи и остановившейся на бровке тротуара, видимо, в раздумьи – переходить улицу здесь, рискуя попасть под колеса вынырнувшей из-за поворота машины, или идти вправо, до светофора, а это довольно далеко, метров двести.
Должно быть почувствовав на себе чужой взгляд, женщина обернулась на мгновение, но лица ее Терехов разглядеть не успел – она ступила на мостовую и пересекла ее, лавируя в потоке машин.
Терехов пошел вдоль аллеи в сторону шумной улицы, напрасно он сюда ехал, только зря время потратил. Нет, – подумал он, – не напрасно. Вообще-то он не собирался искать дом Ресовцева, разве что обнаружил бы его по чистой случайности. Ему просто хотелось увидеть район, где тот жил. Проникнуться аурой, почувствовать что-то, что помогло бы ему понять, на самом ли деле Ресовцев был автором «Элинора». Нет, даже не это главное. Терехов хотел разобраться в самом себе, в изменениях, которые произошли с ним за эти дни.
Странно он вел себя, нелогично, не так, как сам от себя мог ожидать. Он отдал «Элинор» в издательство, потому что так сложились обстоятельства и иного выхода не было. Но почему за все эти дни ни разу не задумался над тем, что произошло с его собственным романом? Кто-то выкрал у него рукопись, заменил, и что же этот негодяй сделал после подмены? Передал диск с текстом Терехова автору «Элинора»? То есть – Ресовцеву? Но если так, то еще месяц назад Ресовцев знал – или мог догадываться, – у кого находится его роман. Почему не нашел Терехова сразу, не позвонил, не выяснил отношения?
С логикой у меня в последнее время неважно, – подумал Терехов. Если на «Вторжении в Элинор» оказалась моя фамилия, то, получив диск с файлом романа «Смерть, как видимость», Ресовцев мог обнаружить над заголовком собственное имя – и кому тогда он мог предъявить претензии? Оба они оказались в одинаковых обстоятельствах – с той разницей, что Ресовцев, по-видимому, не торопился отдать рукопись в какое бы то ни было издательство.
И если уж быть до конца логичным, то почему я ищу дом, где жил этот человек, а не издательство, где