– Об Азизове знаю только то, что он играл с Генрихом Натановичем в шрайк, – сухо сказал Чухновский. – Я лично эту игру не одобряю, но у всех есть свои слабости… А фамилию Хойзингера слышу впервые. Еще есть вопросы?
Он демонстративно посмотрел на часы. Аркадий встал – он и сам собирался уже уходить, разговор навел его на кое-какие мысли, хотя, конечно, дал куда меньше информации, чем он ожидал.
– Вы сами, – сказал он, – может, вспомните, с кем еще встречался в свободное время Генрих Натанович? Были ли у него родственники? Уверяю вас, это очень важно. И не для каких-то там страховых компаний. Для истины.
Это прозвучало фальшиво, и Аркадий увидел, как поморщился Чухновский.
– Родственники, – пренебрежительно отмахнулся раввин. – Был один… Лев его зовут. То ли кузен, то ли еще дальше. В свое время он… Впрочем, это неважно. Генрих не встречался с кузеном и, по-моему, даже не знал, где тот сейчас находится.
– В свое время… Что – в свое время?
– Лев – врач. В пятьдесят шестом он определил у родителей Генриха СПИД-б. Если бы не этот диагноз, они, возможно, были бы живы и сейчас.
– Не понял, – поднял брови Аркадий. Конечно же, он знал, что имел в виду Чухновский, но хотел, чтобы тот высказался более определенно. Мнение о том, что СПИД-б – болезнь скорее психическая, нежели физическая, было достаточно распространено, особенно почему-то в среде интеллигенции. Конечно, все знали о существовании вируса, с этим никто не спорил. Но в ходу была идея о том, что на самом деле вирус СПИДа-б разрушает иммунную систему не организма, а мозга, ослабляя его способности к анализу окружающего мира, заставляя без всякой критики воспринимать чужое влияние. И тогда достаточно было человеку сказать, что он заражен страшной болезнью, как у него действительно – при полном физическом здоровье! – появлялись все типичные симптомы иммунодефицита. Если врач не успевал разобраться в том, что симптомы эти фантомны, человек погибал, и только вскрытие показывало, что умирал он практически здоровым. Идея эта, имевшая широкое хождение, на самом деле была вздорной и очень мешала медикам бороться с эпидемией. Но ведь вздорные идеи часто бывают убедительнее реальных.
– Прекрасно вы все поняли, – с досадой сказал Чухновский. – Извините, мне пора, в шесть начинается вечерняя молитва.
– Спасибо за разговор, – откланялся Аркадий.
– Постойте, – сказал Чухновский, когда Аркадий уже собирался закрывать за собой дверь. – Вы думаете, что Генрих умер, как его родители – от этой болезни? Но ведь эпидемия закончилась десять лет назад!
– Всего хорошего, – улыбнулся Аркадий и закрыл дверь. Господи, что за фантазии! Ну да ладно, пусть остается при этом мнении. Кстати, идея не такая нелепая, какой выглядит на первый взгляд. Подольскому кто-то говорит о том, что вирус СПИДа-б в его организме на протяжении всех этих лет сохранялся в латентной фазе, а теперь начал себя проявлять.