– Таких как мы много? – не удержалась она от вопроса.
– Я не знаю, надеюсь, что нет. Ни кому не пожелаю такого выбора, какой предстоит перед нами.
Лили разозлилась от его слов, но решила не раскрывать свое мнение на этот счет, развернувшись к экрану установки, она сделала вид, что активно рассматривает панель управления. Ей не хотелось, чтоб он увидел ее реакцию, ведь он мог считывать ее эмоции с лица, покрайней мере, иногда так казалось. Порой он парою точных фраз мог довести ее до нужного выбора, до нужной ему реакции, он управлял ею как кукловод своей куклой. Ей лишь хотелось, чтоб именно этот вопрос был решен только ею лично.
Нет, хороший мой выбор стоит только передо мной, и это мне выбирать, а тебе остается лишь ждать, и груз выбора лежит только на мне, – подумала Лили, но вслух сказала, совсем другое:
– Но твоя сестра и Алекс в такой же ситуации как мы, поэтому, моя личная статистика говорит, что мы не единичное явление в мире.
Максим весело улыбнулся и подморгнул ей, как дворовой мальчишка, его лицо стало совсем юным и по-дружески нежным.
– Не стоит нас сравнивать с кем либо, думаю ни у кого в этом мире, нет такой необычной истории, как у нас с тобой.
Макс сел на кресло установки и опустил положение кресла в лежащее состояние. По бокам установки вылезли две тонкие, стальные иглы, напоминавшие длинные жала ос. Иглы заняли положение напротив головы Макса, по одному у каждого виска головы.
Лили внимательно рассматривала каждое его движение, и хотя она знала, что каждый день он подключается к системе, и в теории представляла, как выглядит этот процесс, но вживую, ей еще ни разу не удавалось понаблюдать за этим.
Девушка жила в резервации, с кем ей разрешено общаться – это обычные люди, которые вне системы, и соответственно дома у таких людей отсутствуют эти установки, за ненадобностью. А как только люди решаются пройти процесс преобразования, то сразу уезжают из резервации – более не желая жить в нищете. Поэтому в резервации, находиться или старики, что не успели пройти преобразование до девятнадцати лет и там, тихо, мирно доживают отмеренные богом годы или же семьи, что не принимают технологический процесс, считая, что он как то пагубно влияет на человечество. Такие люди основном делятся на три фронта: самый больший костяк представлен религиозным сектором, это те, что считают, что через систему сатана управляет преобразованными. Есть люди, что не могут в резервации оставить кого то, кто по показаниям или из-за возраста не может пройти процесс преобразования. Так Лили знала, молодую