Пусть льются слёзы. Дейл Рид

дед был замечательным человеком. Застенчивым, не особенно разговорчивым, но очень добрым. Он умер от инфаркта в августе 1999-го сразу вслед за своей женой, протянув всего год. Их никак нельзя было назвать идеальной парой: при жизни она его пилила, как могла. За низкий заработок, за обеденное чавканье, за то, что по воскресеньям не ходил в церковь – за всё, за что только могла зацепиться её воспалённая фантазия, за то и пилила. Но, как ни крути, а старушка Гвен умерла, и дед без неё ужасно затосковал. В её лице он потерял сорок шесть лет своей жизни. Сорок шесть лет их жизни.

      Однажды деда просто нашли в его собственном домике на окраине Бруклина. Он сидел прямо на полу, спиной откинувшись на финский диван, уронив голову на грудь, закоченевшей левой рукой продолжая сжимать пучок рубахи в районе сердца.

      Лишь пузатый полугодовалый щенок немецкой овчарки, недавно подобранный дедом в окрестностях улицы, был с ним в тот момент рядом – часто подходил к покойнику и с тоской и надеждой лизал уроненную на пол правую руку, будто призывая доброго хозяина вернуться.

      Я очень любил деда. Он был настоящим человеком. Никогда не унывающим, всегда шутящим и умным. Мой отец весь пошёл в деда.

      Оба они были романтиками от рождения. Если дед в перерывах между прочисткой труб у миссис Делано и покраской стен у Сандерсов иногда умудрялся набросать пару строк какого-нибудь красивого рассказа, то мой отец Билл всю свою жизнь посвятил писательскому делу. Конечно же, примером ему послужил дед.

      Часто по вечерам, изнемогая от усталости, мой дед садился у кровати маленького Билла и принимался читать рассказ о приключениях деревенских мальчуганов, который он творил в перерывах между заказами в течение месяца, а то и двух. По незамысловатым сюжетам произведений можно было понять, что создавались они исключительно для сына. Дед сам валился с ног, но всё же читал Биллу приключения вымышленных им персонажей. Он очень любил своего сына, моего отца.

      Билл лежал в своей кроватке и с упоением слушал, как деревенские ребятишки с самыми обыкновенными именами попадали в не самые обыкновенные ситуации и с достоинством, какое только бывает у детей, из них выходили. Рассказы, конечно же, были фантастическими. А в 1961-ом, когда широкой общественности стал известен случай с Бетти и Барни Хиллами, завсегдатаями рассказов становятся и пришельцы из Зеты Ретикули, жаждущие захватить нашу Землю, но постоянно встречающие достойное сопротивление трёх деревенских ребятишек.

      Всё это, конечно, ерунда, но ерунда чертовски приятная, и в действительности говорящая о многом.

      Когда чтение рассказа заканчивалось, а возбуждённая фантазия маленького Билла никак не давала ему заснуть, мой дед Бакстер улыбался ему напоследок тёплой ласковой улыбкой и выходил из комнаты, прикрывая за собой дверь. И уже из гостиной до ушей Билли доносились вопли его матери, которая накидывалась на отца и принималась его пилить за то, за то и за это.