Дверь открылась. Староста Хрольф ввел молодого худощавого воина с бородкой, что еще не успела оформиться в настоящую бороду. Тот выглядел слегка растерянно и посматривал то на Ансгара, то на Большаку.
– Ты был в Сухом овраге? – спросил конунг.
– Да. Я со своим десятком обошел весь овраг по одному краю, потом по другому. Шли крадучись, чтобы нас не видели. С трудом нашли шведов. Они засели в кустах внизу. Но переговаривались и выдали себя. Там явно устроена засада, но на кого можно устраивать засаду в этом месте, я понять не могу…
– Засада… – повторил конунг в раздумье.
– На дварфов, которые будут возвращаться… – сделал вывод Истлейв.
Хаствит согласно кивнул.
– А кто тогда пойдет в подземелье? – спросил Ансгар.
– Надо ждать, когда они пожалуют… – решил Большака. – Если они пожалуют… А пожалуют уже не свеи, а воины Торольфа. Так мне кажется… Я вина вот выпил, и теперь соображать начинаю лучше. И мне дело видится так… Скажи-ка, Истлейв, могут те парни, что проход делают, со своими семьями общаться? Мысленно…
– Они общаются… – сообщил дварф. – Слышно из-за расстояния все же плохо, но отдельные мысли доходят. Особенно, если эмоции сильные. Испуг, например…
– Вот-вот, так я и думал, – продолжил сотник. – Если я правильно понимаю, когда Торольф задумает расправиться с семьями дварфов, они здесь услышат это. Значит, с семьями расправляться будут только после того, как расправятся с землекопами. По крайней мере, после того, как землекопы закончат работу. Потом привезут тела убитых женщин и, может быть, даже детей, чтобы всех потом занести в уже разграбленный дом. Значит, началом всему будет нападение на землекопов. Их тревога передастся семьям, за которыми следят, и это будет командой… После этого следует ждать появления того отряда, который пойдет собственно в дом. Или все начнется одновременно… Истлейв, ты уверен, что в дом снизу войти невозможно?
– Вполне… Выход делается в сторону моря в скале под домом. Те, кто ударит в стену плечами, сорвутся со скалы. Стена умышленно делается тонкая, как бумага.
– Жалко, у меня нет времени посмотреть на такую красивую картину, – пожаловался Большака. – С высоты люди всегда падают красиво. И кричат громко. Но действовать будем так… Я с Истлейвом и с тремя десятками своих людей сейчас отбываем в сторону Красных скал. Истлейв проведет нас через подземелья под рвом. Там мы освобождаем семьи землекопов. Сами землекопы должны будут услышать это.
– Услышат, – подтвердил Истлейв. – Эмоции будут сильными, услышат…
– Вот и хорошо. Конунг в это время со своими людьми и с оставшимися моими семью десятками уничтожает засаду в Сухом овраге, но пропускает целыми и невредимыми тех воинов, что пожелают войти в подземный ход. Дварфы к тому времени должны будут уже выйти, но направятся они не в сторону засады, а в сторону противоположную,