– То есть, денег ты мне не дашь?
– Дам. Что я зверь какой? Я дам тебе миллион, Лен. А дальше уж ты сама. На первое время тебе хватит.
– Миллион… чего?
– Не волнуйся, не рублей, конечно.
– Один миллион? Ты хочешь дать мне всего один миллион? На всю оставшуюся жизнь?
Игоря охватила ярость. Такая холодная, острая ярость. Она колючими льдинами с неровными краями заполнила кровеносные сосуды. Ярость давила на стенки сосудов и мечтала вырваться на свободу, залив собой всё вокруг. Еле сдерживая её внутри, Игорь слегка взялся рукой за горло жены.
– Послушай, сука. Ты не заработала ни копейки. Ни на квартиру, ни из того миллиона, который я собираюсь тебе отстегнуть. Но я стараюсь быть хорошим. Слышишь? Хо ро шим! Цени это, Леночка. Люди горбатятся всю жизнь и не видят не то чтобы миллиона, а десятой части его не видят. Или ты берешь то, что я даю и отваливаешь, или я засуну тебя в ту дыру, из которой вытащил, да так, что ты больше никогда из нее не вылезешь. Я вполне могу испортить тебе жизнь. Поэтому, пока я предлагаю расстаться мирно – советую этим воспользоваться. И когда я приеду домой – тебя тут быть не должно. Ты все поняла, Леся?
Это Игорь так подумал, что он взялся за горло Леси слегка. Ей показалось, что воздух не поступает в легкие. Да что там воздух, кровь перестала течь по артериям. Леся в ужасе поспешила теми частями тела, которые еще были способны шевелиться без воздуха и крови, выразить полное и абсолютное согласие с мужем по всем вопросам. Игорь отпустил жену и вышел из комнаты, не оглядываясь. Леся опустилась на пол, держась рукой за шею. Она слышала, как завелся мотор и захлопнулась дверь в машине. Её не должно быть тут, когда Игорь вернется. Она поняла это. Надо собраться очень быстро, уехать в городскую квартиру, сменить там замки. Да нет, что замки? Замки ерунда. Надо сменить дверь. И думать, как защитить свои интересы. Слава Богу, не в каменном веке живем. Есть адвокаты, есть пресса, общественность. Она не примет его подачку, ей нужно гораздо, гораздо больше. Леся встала. На шее должны остаться синяки, он держал её мертвой хваткой. Синяки бы ей сейчас очень пригодились. Леся направилась к зеркалу.
Москва, квартира Толика, суббота, день
Катя сидела на спинке дивана и визжала. Точнее, повизгивала. Вроде зверь не нападал в данный момент. Можно было поберечь силы и связки, и не визжать в полную мощь. Но и расслабляться рано. Вдруг зверь где-то рядом? Вдруг он затаился под диваном и внезапно выпрыгнет? Катя подтянула к себе подушку, встряхнула её, проверяя и загородилась ей, как щитом, не забывая повизгивать. Цвет её лица говорил о том, что ей и правда страшно. Катя побледнела вполне искренне. Кто не знает, бледность нельзя сыграть. Даже если ты великая актриса, и то трудно. Катя актрисой не была. Катя была аферисткой. Притом, молодой