в юридическом институте уже более походили на латинский язык, чем в медицинском ин[ститу]-те. Проходился, например, синтаксис: ablativus absolutus, accusativus cum infinitivus, предложения с ut, cum и si, не говоря уже о таких грамматических формах, как gerundium и gerundivum. Преподавателям пришлось изучать юридическую терминологию, в чём им очень помог А. М. Винавер. С ним, однако, не пришлось долго работать по сложившимся для него неблагоприятным событиям, которые, очевидно, содействовали его смерти. Он был очень требовательный на экзаменах и имел старую привычку вызывать на экзамен по нескольку раз. Он читал ещё лекции по гражданскому праву заочникам, которые, узнав о его требовательности, насторожились и заявили директору заочного юридического ин[ститу]-та М. М. Любавскому о том, что будто бы он на лекции сказал, что на Западе лучше поставлено юридическое дело, чем в СССР. Сообщили об этом в МВД. Винавер отрицал это. Назначена была целая комиссия по расследованию этого дела. Решение было вынесено такое: Винавера отстранить от работы в заочном отделении, а в стационаре – оставить за ним только «Римское право». Старика это, конечно, расстроило. У зав[едующего] учебной частью института проф[ессора] Б. Б. Черепахина
22 в скором времени после этого инцидента было семейное торжество: свадьба его единственной дочери. Винавер жил в институте вблизи квартиры Черепахина и «зван был на пир». Выпивали. Выпил и он «единую» и перед ним стояла ещё вторая, но вдруг он сказал: «Мне что-то неловко… и был «там». Когда пришли студенты, чтобы перенести покойника в его квартиру, то они застали его сидевшим в кресле и перед ним стояла «вторая». Вспомнилось пушкинское: «Блажен, кто чашу жизни не допил до конца». На похороны из Москвы приезжала жена – нестарая женщина, как говорили, из «бывших высоких». Летом же перед этим (он умер зимой) у него гостили дети: девочка 13 лет и мальчик 8 л[ет]. Умер А. М. Винавер 65 л[ет]. Предполагалось, что через год должна была кончиться его ссылка, и он должен был вернуться в Москву.
На следующий год лекцию по «Римскому праву» читал проф[ессор] Б. Б. Черепахин. Студенты у П. А. делали даже небольшие переводы из «Corpus iuris civilis».23 Проф[ессор] Черепахин очень поддерживал усилия П. А. по внедрению в головы студентов знаний по латинскому яз[ыку]. Так, на экзаменах, если кто-либо плохо отвечал, то он делал замечание: «Вы, как видно, плохо занимались и по латинскому языку»… Контакт выражался и в том, что П. А. со студентами делал переводы по заданию проф[ессора] Черепахина. Такого контакта со специальными курсами у П. А. дальше ни в одном институте не было. В годы работы в юридическом ин[ститу]-те П. А. временно по совместительству работал один год в педагогическом ин[ститу]-те и три года в сельско-хозяйственном ин[ститу]-те на ветеринарном факультете. До отмены карточек и денежной реформы жилось тяжело.
Осенью 1949 г. латинский язык и «Римское право» были сняты в юридическом институте, и П. А. перешёл на работу старшим преподавателем латинского языка в педагогический институт иностранных языков.
[Свердловский государственный] педагогический институт иноязыков
В
