То, что следует иметь в виду некий подобный исход, когда мы принимаем решения по этому вопросу, – понятно. Мы живем в мире, в котором в большой степени зависим от других людей, – и не только от тех, с кем у нас есть точки соприкосновения, но и от тех, с кем у нас нет никакого прямого контакта.
Мы можем думать о мире, как состоящем из физических тел, и одни из них являются людьми, а другие – неодушевленными предметами. Некоторые из этих людей или предметов оказывают на нас воздействие – прямое или косвенное. Во многих случаях мы расцениваем их как весьма благоприятные. В других случаях мы считаем, что лучше бы их вообще не было, и, конечно, огромное большинство не оказывает на нас никакого значительного воздействия вообще. Правовая система, если принимать во внимание экстерналии, должна классифицировать их все, чтобы мы могли предотвратить или ограничить отрицательные экстерналии, которые на графике находятся слева от одной вертикальной линии, и получить положительные экстерналии, которые располагаются справа от другой вертикальной линии. Я предполагаю, что никто из моих читателей не будет на самом деле ожидать, что наши правовые учреждения или, как в этом случае, неофициальные сдержки сделают это безупречно.
Но почему мы обращаемся к правительству для решения проблемы экстерналий? Объяснение простое. Правительство – уполномоченный орган применения силы. У него есть полиция и армия, созданная для силового воздействия на людей, которые отказываются выполнять действия, направленные на устранение экстерналий. Это пережиток, унаследованный из более древнего общества, упомянутого ранее в этом исследовании о происхождении государства и вероятности того, что поначалу оно представляло собой, по выражению Олсона, «оседлого бандита». Эти силовые структуры все еще обладают такими полномочиями, и каждый, кто платит подоходный налог, способен почувствовать, что они пользуются ими сверх меры. Но наше общество действительно нуждается и в полиции, и в вооруженных силах. В тех частях Вашингтона, округ Колумбия, где полиция не может осуществить полный контроль, есть другие организации, обеспечивающие функции насилия, а это куда хуже, чем полиция. Конечно, мы надеемся, что однажды полиция подавит этих других поставщиков насилия.
Предполагается, что полиция и армия используют силу и угрозу силы в благих целях, чего нельзя сказать о бандах.
Но почему «оседлый бандит» принуждает к соблюдению этих контрактов, вместо того чтобы просто захватить и пшеницу, и корову? Ответ прост: потому что у него имеется мотив максимизировать совокупное богатство подчиненных ему людей. Ему хочется, чтобы они чувствовали, что могут обладать вещами, которые они производят, и что эффективная работа (не суть важно – фермерство или заключение сделок) ведет к их еще большей материальной обеспеченности. Подобно современным