У входа в зал, он изумленно остановился. Если его покои показалась ему покоями лорда, украшенными золотом и самоцветами, то зал был воистину залом царя. Здесь поместилось бы, наверное, десять тысяч человек, если не двадцать тысяч. Стены, пол, потолок, бесчисленное количество колон. Всё было покрыто золотом. И всё это золото, было покрыто письменами и знаками, не считая, опять же, драгоценных камней. Зал переливался всеми цветами радуги. Рыцарь на мгновение даже подумал, что слепнет, пока глаза привыкали к яркости и блеску всего этого золота. Но когда он вгляделся в колоны, то на несколько секунд лишился дара речи. Колоны зала приемов были отлиты в виде огромных статуй. Наверняка, царей Пустыни, когда-либо правивших страной, начиная с самого первой, которая была установлена рядом с гигантскими двустворчатыми дверьми, обитыми листовым золотом, покрытыми письменами на неизвестном языке.
Рыцарь, как раз встал рядом с первой статуей-колоной, и из высоких, овальных окон зала, ему было слышно, как на площади, горожане продолжают веселие в честь прибытия каравана. При звуке празднества, им снова начали овладевать тёмные мысли о крестовом походе. И не мудрено. От роскоши и богатства столицы царства Пустыни у любого чужеземца бы закружилась голова. Жители города, естественно, смотрели на всю окружающую их материальную благодать иными глазами. Но всё же, должна же была быть в их сердцах хоть капля алчности? Первый царь Пустыни, до колена, которого рыцарь еле доставал головой, смотрел на него суровыми, сапфировыми глазами. При виде драгоценных камней невероятной величины, рыцарь криво улыбнулся. Только за один подобный сапфировый глаз, он мог припеваючи жить в Европе и ни в чём не нуждаться до конца своих дней, жить, как лорд или ещё лучше, как король. И после его смерти, что-то обязательно осталось бы его потомкам и их потомкам… Эх! За подобный камешек, любой бы король Европы начал свой собственный крестовой поход!
Довольно скоро, в зале начал собираться народ – знать царства Пустыни и рыцарь, оторвавшись от тёмных мыслей, начал с любопытством их разглядывать. Разодетые в дорогие шелка, нацепившие богатые украшения, с высокими, причудливыми головными уборами, народ хлынул в зал приёмов через широкий проём золотой двери. Тут же, появился и царь Пустыни. Он возник возле золотого трона с высокой спинкой, будто из неоткуда. Как только он опустился на трон, его со всех сторон окружили стражники