И сердце пламенем пылает, освещая пустоту,
В которой по тебе скучая, я в беспамятстве бреду.
После солом захотел спеть эльф с факультета целителей, так как они от природы ценители искусства. Он пел на родном языке, не переводя его, и был прав, потому что так мы могли насладиться удивительной лиричностью эльфийской баллады.
Уже после он рассказал, что она о юноше, который бродил по свету в поисках любимой, однажды увиденной им на балу.
Так наши песни вновь свернули на лирику, и мне захотелось спеть что-то особенное. В голову тут же пришла одна лагерная песня, которая всегда заставляла меня едва ли не плакать от ее истории.
Взяв гитару, запела, рассказывая ее с душой. Пусть я пела не на родном языке, но я хотела донести ребятам ее смысл, открывая свое сердце, чтобы стать на миг этой девушкой.
Дайте ходу пароходу, поднимите паруса.
Дайте мальчику свободу за красивые глаза.
А ты сидела и мечтала у раскрытого окна,
И вся в ободранных лохмотьях к тебе цыганка подошла.
Подошла и просит руку: «Дай мне руку погадать,
Всё, что было, всё что будет я сумею предсказать.
А у тебя на сердце тайна, ты любишь парня одного.
Ты хочешь стать его женою, но тебе не суждено».
Когда я пела, все вокруг словно замерли, прислушивались к моему голосу, к той истории, о которой я рассказывала.
Я чувствовала, как волнуются мои силы, стремясь вырваться наружу, и стоило большого труда сдерживать их, не зная, не понимая, чего именно они хотят.
Он любит девушек красивых, играет в карты, пьёт вино,
Ты с той тоски пойдешь в могилу ему, бродяге, всё равно.
И с той тоски, и с той печали пойдешь ты по полю гулять
И наберешь букет ромашек и станешь ты на них гадать.
К нам подсели новые адепты, разместившись на соседних диванчиках. Многие отложили сейты, кто-то задумался, глядя в одну точку. Особая магия чувств и души действовала на всех.
Горели свечи восковые, гроб чёрным бархатом обшит,
Рыдали все ее родные, а в том гробу девчонка спит.
А перед гробом на коленях стоял парнишка молодой.
Я ведь не знал, что ты любила, хотела стать моей женой
Я заметила, что Аннет тихонько всхлипывает, Иза поджала побледневшие губы. Леша как-то странно и задумчиво смотрел на меня, многие еле дышали, боясь невольно помешать.
Когда в могилу гроб спускали, садилось солнце над землей,
А перед парком над аллеей висел парнишка молодой.
Любит – не любит, нет, не любишь ты меня,
Цыганка правду нагадала, она словам своим верна…
Когда последние звуки гитары затихли, в гостиной на несколько мгновений повисла тишина, а потом кто-то произнес:
– Красиво!
Тут же все словно выдохнули и начали обсуждать песню, делясь впечатлениями. Были те, кто осуждал героиню, были те, кто ей сочувствовали, но прониклись все.
Я, как и каждый раз после этой песни,