Да уж, больно, наверное… остаться без жареного пельменя.
– Ладно-ладно, вставай уже, ну сколько можно идти в школу, – злюсь.
Я стаскиваю Аньку с непокоренного эвереста. Анька вновь встречается со своими необъятными ногами, кое-как встает, опираясь на мою руку, и мы бежим на урок. Ну, кто – бежит, а кто – ковыляет.
Пока мы вот так «бежиляем», мысль о дворнике болтается у меня в голове, привязанная за ниточку: бамс! – стукнулась о правое ухо изнутри; бамс! – о левое. Знает же, почему я дворников не люблю, зачем спрашивать?
***
В нашу гимназию № 10 с углубленным изучением языков – уже пробка из учеников. Ну, Анька, зараза! Я отпускаю Анькин локоть, вырываюсь вперед. Иду уверенным шагом, тут под ногами – чистенький асфальт, нет лужекаш и кашелуж с льдинами в душе и по краям. Обычно я прихожу много раньше, чтобы, во-первых, не толкаться с двоечниками-опозданцами – именно они создают эту пробку, – а во-вторых, чтобы привести себя в порядок, повторить выученный урок, сосредоточиться.
Мы ледоколами разгребли двоечников и бросили якоря в фойе, сдали одежду. Я успела расчесаться перед зеркалом и переделать хвостик, а Анька всего этого не успела, потому что выколачивала ноги из сапог, а потом долго вытирала рот от бак-беляша и чебурека влажной салфеткой. Но это уже на ходу – бежим в класс. 8.23!
– Привет, София! Привет, Аня! – это Катька, наш одуванчик, тоже отличница, как и мы с Анькой. Вечно она меня полным именем зовет, раздражает. В друзья ко мне набивается, но мне она неинтересна. Даже не могу сказать, почему. Она какая-то слишком улыбчивая и жизнерадостная что ли. Раз мы с ней вместе возвращались из магазина. Так ей по дороге камень попался. Она на него набросилась и давай верещать: «какой интересный камень, София, посмотри» – и тянет мне в лицо эту серую пыльную плюшку. «Разве ты не замечаешь, какие у него грани оригинальные?» Сущий одуванчик воздушный. Короче, она мне – не очень. Хотя и отличница.
Я что-то ей булькаю в ответ на её «Привет, София»: не до тебя сейчас. Влетаю за парту. Наша с Пончиком – первая в первом ряду. Достаю учебник французского и судорожно повторяю текст про Париж и его достопримечательности.
Звенит звонок. В класс входит Инесса Павловна, учитель французского. Мне нравятся иностранные языки, особенно французский. Также в школе изучаю английский. Дома – испанский самостоятельно и недавно китайский – с репетитором. Инесса одета в длинную зелёную юбку в складочку и блузку цвета свежескошенного газона текущего сезона внакладку с высохшими пеньками прошлогодних стеблей. Анька хихикает в ладошку. Видимо, макает кисточку в зелёную баночку с этикеткой «Найз», сейчас мордашку ей будет закрашивать.
– Бонжур, мез анфан! – здоровается с нами Инесса. – Ки э тан сервис ожурдьи? – вопрошает, кто дежурный.
Мы приветствуем стоя. На вопрос о дежурном в классе – тишина. Тогда Инесса Павловна обращается ко мне. Я – староста.
Я лезу за ответом в портфель: у меня всё записано в блокнотик. Достаю.