– Нет, я не об этом. Я хотя бы о статье в газете, что угодно. Такое злодеяние не могло остаться в тишине.
Композитору начала надоедать настойчивость девочки, поэтому следующие несколько секунд ушли на то, чтобы вывести на монитор Глории фрагмент статьи с одного из новостных сайтов. Статья была неполной и состояла лишь из цветной фотографии искорёженного автобуса и текстового описания случившегося. Заголовок целиком описывал ужасную автокатастрофу в пригороде Нью-Йорка, в которой погибло два десятка людей.
– Я уже не вернусь домой? – опустив свои влажные глаза, произнесла Глория.
– Я не обещаю, но я хочу этого, как и ты, – с особой искренностью произнёс голос. – Если мы сделаем всё, что мне необходимо, то нет смысла держать тебя здесь.
– Я не верю вам, – Глория замотала головой, хватая ртом воздух. – Ни одному вашему слову. Этого не может быть.
Иначе как я могла выжить?
– Над этим пускай думают эксперты, – последовал сухой ответ. – Пускай делают выводы, пускай пересматривают законы об общественной безопасности, регламенты о техническом осмотре и обслуживании коммерческих автобусов и так далее. Работы у них прибавится.
– О чём вы вообще?
– О том, моя дорогая, что не будет ли тебе всё равно, как ты выжила?
Последние слова подействовали на Глорию странным образом. Девочка сжала плечи, словно ей было холодно.
Руки крепко вцепились в подлокотники кресла. Внизу живота задержалась волна тянущей боли.
– Вы не знаете, как мои родители?
– Нет, – с некой заминкой произнёс Композитор, чуть не сболтнув лишнее.
Он вдруг поймал себя на мысли, что, углубляясь в разговор с Глорией, он мог бы поддаться искушению и испытать те чувства, которые не имели места быть. Он не мог стать таким же открытым и чистым, как она.
– Это очень жестоко. Хотя очень похоже на ублюдков.
Глория опустила глаза и снова заплакала. Её плечи дрожали, рука непроизвольно закрыла лицо. Композитор дождался окончания тихой истерики, после чего попросил её выпить чаю. Глории он показался слишком сладким с горьким послевкусием. Минут через пятнадцать, когда прошли слёзы и вроде бы она пошла на контакт, он предложил ей ознакомиться с работой, невзначай обмолвившись об её освобождении по окончании совместной работы.
Композитор вывел на её монитор ноты одной композиции и попросил изучить их. Немного поговорил с девочкой о том, что она думает по поводу музыкальной темы. Глория сразу же предложила несколько своих вариантов, которые тут же стала играть. Затем Композитор поделил монитор
Глории на две части, на одной из которых остались ноты, на другой в режиме реального времени стали высвечиваться ноты, которые она только что воспроизводила на клавишах пианино. Ей приходилось несколько раз останавливаться, пробегая глазами по только что сыгранным нотам, мысленно делать самой себе какие-то замечания и что-то шептать себе под нос.
В такие моменты она была похожа на какого-нибудь редактора или художника, аккуратно подбирающего и пробующего