Появляются девушки из таких, как я, но постарше, возраста Дианн. Они с парнями. Успели завести отношения, до того как поползли слухи. Приходят мужские компании. Такие, как я, девушки и обычные танцуют в разных местах площадки. Белла тянет меня в «смешанную зону». С обычными держи ухо востро, могут ударить локтем. Я, на всякий случай, дистанцируюсь от них. Первую минуту я двигаюсь вяло, затем становлюсь раскованной. Глядя по сторонам, в который раз отмечаю, что такие, как я, почти не курят, если пьют, то умеренно.
Белла трогает меня за ягодицу шутя, напоказ. В ответ я глажу живот подруги. Парни, танцующие рядом, улыбнулись, сглотнули. Им понравилось увиденное. Но наши с Беллой забавы не идут ни в какое сравнение с великолепным, страстным танцем на подиуме девушки-ангела из таких, как я, одетой в белое боди. Один из мужчин неожиданно кланяется ей и опускается на колено. От обожания? Или устал? Охранники быстро удаляют мужчину с площадки, попробуют вразумить его, если не получится, попросят взять такси и поехать домой, а будет сопротивляться, получит чёрную карту и целый год не сможет посещать это заведение.
В клубах я веду себя осторожно, мало кому улыбаюсь, всё из-за одного случая. Месяц назад на похожей вечеринке я познакомилась со стажёром полиции. Он был с другом. Я танцевала с ним, он обнимал меня за талию, иногда его губы находились близко от моего лица. Первый серьёзный звоночек прозвучал, когда стажёр предложил своему другу потанцевать со мной. Тому хватило ума отказаться. Затем случилась непонятная мне вещь: стажёр начал напиваться и, напрочь забыв обо мне, пошёл в другой клуб или бар. У выхода он махнул рукой в мою сторону и сказал другу невнятно: «Да ну её!». Помню, как опёрлась на боксы, куда люди кладут личные вещи для хранения, и горько заплакала, размазывая тушь вокруг глаз. А Белла села передо мной на карточки и говорила что-то важное, поучительное. Потом подруга поднялась, приставила палец к виску и сделала себе воображаемый выстрел в голову, потрясла меня за плечи и, подытоживая, сказала, что я вела себя, как провинциальная дура. Она пообещала, что впредь не позволит мне быть такой наивной и глупой. Белла храбрилась, я это понимала. Подойди стажёр к подруге, а не ко мне, мы бы с ней поменялись местами. И уже я бы читала нотации зарёванной Белле. Позже в тот же вечер ко мне подошёл порядочный молодой человек (как мне показалось), он предложил познакомиться, был искренен, но я отказала. Настроения не было никакого. Как бы всё повернулось,