– Ой, холодно! Холодно! – взвизгнули девушки.
Еще бы! Они были в одних туфельках, и даже длинные пышные шубки, в которые они зябко кутались, не спасали от такого мороза.
– Скорее бежим в дом! – крикнул я и, подхватив девушек под руки, потащил к ярко освещенному крыльцу.
Дядя Володя заковылял следом. Несмотря на то, что до дома было каких-нибудь полсотни метров, а снежная дорожка вдоль аллеи, по которой мы бежали, была утрамбована так крепко, словно была покрыта асфальтом, мне показалось, что мы преодолеваем безвоздушное космическое пространство, где царит абсолютный холод, а невесомость делает наши движения неуклюжими и плавными, как на лунном плато или в замедленной съемке. Кони трясли заиндевевшими гривами. Их мощные бока, наподобие чешуи, были покрыты блестящими ледяными корками. Гривы бряцали, звенели, словно хрустальные нити. Родственники, дети и гости высаживались из саней и спешили к дверям. До Нового года оставалось всего ничего.
Едва все расселись за столом, чуть подзакусили, отогрелись с мороза несколькими рюмками водки, как долговязые напольные часы в простенке между двумя громадными окнами, выходящими на заснеженную реку, начали звучно и с оттягом бить: «бом-м, бом-м…» Сияние многоярусной люстры над праздничным столом постепенно угасало. Скоро в комнате сделалось совсем темно, и за окном уже в полной красе засверкала огнями новогодняя елка. Все, включая детей, тут же поднялись со своих мест и, блестя глазами, озабоченно переглядывались, – словно старались уловить движение времени и не пропустить момент, когда нужно будет загадать заветное желание.
Я рассеянно считал монотонные удары, которые отбивали часы, и только между седьмым и восьмым ударом спохватился, что ведь так еще ничего не загадал. Сердце тревожно сжалось. Вообще-то, я не был суеверным и понимал, что, если загадать желание, нет никакой гарантии, что оно сбудется, но, с другой стороны, также понимал, что если желание не загадывать, то оно и подавно не сбудется… В оставшиеся мгновения я судорожно перебирал в памяти варианты желаний и даже слегка запаниковал. Впрочем, как раз к последнему удару сокровенное желание все-таки удалось сформулировать. В следующий миг из маленькой дверцы, расположенной над циферблатом часов, выскочил механический петрушка в красном колпаке с золотыми бубенчиками и, едко расхохотавшись, снова исчез, а дверца захлопнулась.
– Ура! – дружно закричали мы и принялись целоваться и звенеть хрустальными бокалами.
Народу собралось не так уж много. Во всяком случае ощутимо меньше, чем собиралось еще несколько лет назад. Иных, как говорится, уж не было, а те далече.
Когда-то Папа отличался редкостной общительностью и особенно ценил мужское товарищество. В студенческие времена у него была уйма друзей. Именно этим его качеством была покорена Мама, которая была одержима неуемной страстью заботиться обо всех и каждом, несмотря на то, что к тому времени