– Много чего пережил. Вот своё доживаю, но до петли дело не доходило.
– Может просто никогда не переживали что-то, что было у меня? – вдруг, неожиданно для себя вспылил я.
Игра продолжалась, но я уже потерял весь азарт и вкус, он задел мои чувства, намекнув на мою слабость. – Я думал об окончании жизни. – Снова захватил мой интерес. – Была темная ночь, но поступил приказ нашей бригаде устроить штурм одного небольшого лагеря. – Рассказывал он. – Их убежище было в небольшом домике без стекол на окнах и без дверей, мне казалось, что там никого нет, не было дежурных и дозорных, мы зашли в дом и начали его осматривать, но снова никого не нашли. Я спустился в подвал и обнаружил там одного человека лет 30. Я навел на него автомат, а он упал на колени и замолил о пощаде, он рассказывал, что залез сюда за припасами и не желает никому навредить, в основном он нес какой-то бред, а в конце сказал: «Вы можете не верить людям, но обязаны верить в людей!» Сильное заявление взыграло на моих чувствах, я отпустил его, сказал, что мы сейчас уйдем, а он может выйти следом, через минут 10, чтобы никто его не заметил. Стоило мне отвернуться, как у него в руках появился нож и он кинулся на меня с такой яростью, словно я разрушил его жизнь. Удар прикладом в голову обезоружил и тут же убил его, я смотрел на него и не понимал, что не так с ним, почему он не просто ушел и заметил в его руке что-то лежало, это был амулет в виде сердца. Там обычно лежит фотография близких людей, – дед достал из кармана этот амулет и показал мне, – вот он, я решил забрать его, если когда-нибудь я найду его семью, я верну им это, так я подумал в тот момент. Тяжелее неизвестность, чем горькая реальность. Внутри него фото его семь, жена и двое детей. Придя обратно в лагерь, я нашел в погибших этих людей, мы убили их при штурме какого-то объекта. Честно говоря, я уже не помню. – Его глаза покраснели, а руки затряслись. Он поставил мне мат дрожащей рукой, и это дало мне понять, что он все еще помнит и голова у него соображает так же, как и в молодости, он просто не хочет об этом говорить. – Он перевел взгляд на мое лицо и чутка повернул голову по часовой стрелке. – Я винил себя тогда, думал, что поступил ужасно, но со временем пришел в себя. А у тебя, что случилось? Можешь не рассказывать, но если что-то ужаснее, чем это, то можешь не прислушиваться к моим словам.
Я вышел в коридор и пошел к лифту, нажал на кнопку 14 и поднялся на самый высокий этаж клиники. Я вышел и на удивление, там никого не было, не пришлось никому объяснять цель моего визита сюда. Я отыскал лестницу и поднялся к двери, которая выходит на крышу здания, но она была закрыта. Замок не был заперт на ключ, из него торчала квадратная железка, то есть, чтобы открыть крышу стоило найти плоскогубцы и повернуть ее.
Я спустился и нашел электрика больнице, стоило немного с ним разговориться и пропустить пару стопок, как он достал гаечный ключ и дал мне в руки, – Вот, это без труда отопрет тебе крышу, – он был рад, словно делает хороший поступок и помогает мне. Я пожал ему руку и поблагодарил, снова поехав