– Как тебе, Саша, тут живётся?
– Плохо.
– А чего плохо-то? Бьют?
– Бьют…
– А чем бьют? – допрос продолжался.
– Ременем, – отвечаю. – А ещё и ругается!
– А как ругается? – задаёт коварный вопрос бабушка, рассчитывая услышать что-нибудь пикантное.
– Как, как… Ро́том, конечно!
Понятно, что ни бабушку Зину, ни бабушку Лиду мой рассказ не порадовал. А через несколько дней вернулась из Ленинграда мама. Я вцепился в её плащ и ни за что не хотел отпускать – боялся, что она исчезнет, а я опять останусь один на один со страшным «ременем» на гвозде.
Что помню я сам? К сожалению, не так много. Сохранились в памяти наши семейные поездки на Чёрное море. В Гантиади. Мне там очень нравилось. В Серпухове я часто к месту и не к месту важно вставлял в разговоре:
– А вот у нас в Гантиади…
…Помню двор – мы жили в старой пятиэтажке за магазином «Спартак». Помню нашу квартиру. Помню себя и брата в гостях у бабушки Лиды. Во дворе её дома после дождей образовывалась огромная лужа, и мы, не обращая внимания на промокшие сандалии, пускали в «большое» плавание щепочные корабли.
Помню детский сад «Сказка». Одно из первых огорчений связано именно с ним. Мы собирали всей группой грибы, находим – отдаём воспитательнице, она осматривает и одобряет или, наоборот, бракует и благословляет на новые подвиги. Затем всё повторяется. К концу прогулки в моей рубахе лежали два здоровенных белых и десятка два лисичек! Я победно топал по прелой листве и представлял себе удивлённо-радостное лицо мамы. Чувствовал себя кормильцем и добытчиком. Но грибы мне не отдали. Совсем. И моё горе по этому поводу было совершенно неподдельным. Когда через несколько лет мы собирали грибы в пионерском лагере, помня прошлый урок, я находки уже никому не отдавал.
Впрочем, детсадовским воспитателям, думаю, запомнились вовсе не грибы, а моё стремление всегда и во всём отстаивать своё мнение. Если меня наказывали (как правило, выдворением на веранду), я устраивал страшный скандал и неизменно восклицал: «Не имеете права!»
* * *
Когда мне исполнилось семь, наша семья смогла перебраться из однокомнатной хрущёвки в трёхкомнатную. Этот факт, впрочем, совершенно не отражал нашего благосостояния. Мы считались бедными. Сто пятьдесят рублей – именно столько приносили ежемесячно мои родители. Известный анекдот про Вовочку, которого учительница сочувственно гладит по голове, услышав о профессии его отца