В 340 году до н. э. Филипп стал привлекать сына к управлению государством, но и после этого контакт между Аристотелем и Александром не был потерян. Став царем, Александр приказал всем рыбакам, охотникам и лесничим Македонии помогать исследователю при сборе научного материала; получал Аристотель и сведения от ученых, работавших в обозе македонской армии. С началом похода македонского царя на восток философ переселился в Афины, куда Александр отправил большую сумму денег из захваченных персидских сокровищ. Некоторые историки считают, что именно влиянием Аристотеля следует объяснять то умение видеть мир в целом, которое отличало молодого македонского царя. Другое дело, что во главе всего этого мира он видел себя[6]. Когда Аристотель издал некоторые свои речи, Александр упрекал его в письме. Его очень беспокоило, что те вещи, о которых знал узкий круг лиц – сам философ и его македонские воспитанники, станут достоянием широкой общественности.
Итак, в 340 году до н. э. в отсутствие Филиппа, воевавшего в то время против города Перинфа, Александр уже управлял Македонией. Именно в этом году восстали меды, жившие в верховьях реки Струма. Македонский принц уже тогда проявил всю присущую ему решительность. Он подавил восстание, переименовал столицу медов в Александрополь и населил ее жителями Македонии. В 338 году до н. э., как уже было сказано, Александр управлял одним из флангов македонской армии в решающей битве при Херонеях. Филипп отправил его вместе с Антипатром в Афины, куда они должны были доставить пленных. Это был единственный раз, когда македонский завоеватель побывал в славной столице греческой культуры, а афиняне смогли увидеть человека, который пока что был лишь сыном Филиппа, но уже очень скоро станет властителем половины мира. Вот как описывают внешность Александра источники: «Он не был здоровяком, шея и плечи были несколько искривлены, но взгляд – орлиный, а волосы приятно контрастировали со светлым цветом кожи».
Но отношения Александра с Филиппом были на самом деле далеко не безоблачными. Филипп всегда стремился завоевать любовь сына, гордился его успехами, поручал ему ответственные дела, но юноша в присутствии отца становился замкнутым. Этому, вероятно, способствовало и охлаждение, произошедшее между Олимпиадой и Филиппом. Ревнивая супруга не могла смириться с многочисленными романами любвеобильного царя, постепенно их отношения стали более чем напряженными, а Александр тянулся к матери и смотрел на мир ее глазами. Все стало совсем плохо, когда Филипп нашел себе очередную новую жену[7] – молодую знатную македонянку, племянницу Аттала. Он даже пошел на развод с Олимпиадой, хотя Александра