Вета кинулась было к дверям, чтобы выскочить во двор и остановить неожиданный исход рабочих. Однако двери были заперты, а ключа в замке не было. Поиски ключа оказались безуспешны, его точно домовой заиграл.
Мобильник Кречетова был вне зоны доступа. А во дворе тем временем воцарилась тишина. Будто голоса, скрежет и лопоухий парень ей приснились. К сожалению, дурные предчувствия хозяина дома сбылись.
«Смирись с тем, чего не можешь изменить». Бросив поиски ключа, с тяжёлым чувством Вета забралась под одеяло и долго ворочалась.
Будильник прозвонил в девять. Вета вскипятила чайник, залила овсянку из пакетика – вот они, советы бывалых мам пианистов: таскать в сумочке запас продуктов на всякий случай, – заварила чай. Завтрак готов. Пора было будить Алю.
– Аля, вставай, рояль ждёт, – заглянула она в спальню, – а то скоро Владислав Александрович…
Её прервал резкий звонок телефона.
– Вам осталось подождать часа два, – съязвила Вета невидимому абоненту, взглянув на часы.
– Что-то мне всё это не нравится! – заспанная Аля шмякнулась на стул возле тарелки с кашей. – Смотри, что я нашла! Под подушкой! – в её руке был ключ от входной двери.
– Ой! Я его всё утро искала! Тут такое было!.. – Вета начала в подробностях описывать дочери утреннее приключение. – А Кречетов недоступен, – закончила она свой рассказ.
– Везёт нам! – только и сказала Аля.
Через час они были готовы к выходу. Ученица наконец выровняла этюды, выстроила музыкальные фразы в ноктюрне и занялась разбором новой сонаты, чтобы не терять время до возвращения учителя.
Было почти двенадцать, когда в дверях раздался щелчок: кто-то открыл входную дверь снаружи.
Глава 6. «Хайды» и «Джекилы»
Кречетов лежал на диване в старой московской Лёнечкиной квартире. Квартира досталась Лёнечке от бабушки, по наследству. Та в своё время была известной пианисткой и мечтала видеть внука на сцене за роялем. Мальчик был слаб здоровьем, и с бабушкой согласились: увы, дедушкину карьеру генерала внучку не повторить. Лёнечку отдали в главную музыкальную школу страны. Там они с Владом и познакомились. Бабушка Влада тоже была не чужда искусству. В школу его привела бабушкина приятельница, артистка музыкального театра, обнаружив у мальчика неординарные способности пианиста. Сам Кречетов думал, что лучше бы в футбол играл: стал бы российским Марадоной, валялся бы сейчас не на скрипучем диване, а на песочном пляже Лазурного Берега.
Кречетов маялся в ожидании «доктора Айболита» и грыз ногти. Сколько он себя помнил, столько с ним была эта привычка. Когда-то в детстве он грыз ногти, чтобы перебороть волнение перед выходом на сцену. Ещё – когда отец порол его ремнём за невыученные уроки. Ещё – когда злился, что их команда пропустила очередной мяч в ворота.