Вот и сейчас Сергий приблизился к колоннам западного портика и мысленно прочитал молитву за упокоение души погибшего папы. Внезапно его привлек легкий шорох, доносящийся из глубины зарослей сада. Поначалу он принял его за возню птиц, однако шорох повторился, и Сергию вроде бы даже померещился чей-то шепот. Могильный ужас охватил душу Сергия, и он, быстро крестясь, готовился было уже покинуть это место, однако благоразумие подсказало ему, что слуги Люцифера навряд ли готовят свои козни в святом месте, которое сам Сергий восстановил, освятил и которому вернул прежний почет в мире. Навряд ли в зарослях таятся и разбойники, двор со времен переезда сюда папы тщательно охранялся, а со стороны базилики попасть незамеченным в сад было решительно невозможно. В итоге любопытство мало-помалу пересилило страх.
Папа стал осторожно пробираться сквозь кусты акаций, лавра и цитроновых деревьев. Он еще пару раз услышал какое-то движение почти в самом центре сада, а спустя время его близорукие глаза узрели цветные пятна чьих-то одеяний. Он оглядел свое местоположение и нашел себя полностью скрытым от посторонних глаз. Шелест, шепот и как будто сдержанный смех до его ушей доносились уже практически непрерывно и папа, опустившись, – к дьяволу стыд, когда тебя съедает любопытство, – на четвереньки, прополз еще несколько метров и замер, обомлев от неожиданности.
В самом центре сада, на небольшой, со всех сторон окруженной зарослями лужайке, его Анастасий и Мароция, презрев всякий стыд и сомнения, самозабвенно предавались недостойному делу. Любовники, несмотря на жару, не избавились от своих одежд, очевидно, опасаясь быть застигнутыми врасплох. На земле они разостлали тунику Анастасия и теперь всячески подвергали ее унижению. Папа стоял на четвереньках, будучи не в силах оторваться от постыдного зрелища и чувствуя, как губит свою душу. Сердце его колотилось не менее бешено, чем у молодых людей, осквернявших своей страстью сад священного дворца. Он видел распахнутую рубаху Мароции и вместо того, чтобы, стыдливо отвернувшись, громко потребовать прекратить похабное действо, изо всех сил напрягал свое зрение, чтобы оценить красоту груди юной развратницы.
Любовники, наконец, расцепили свои объятия и легли на тунику, тяжело дыша и признательно глядя в глаза друг другу. Сергий, несмотря на то, что похоть овладела практически каждым атомом его души и тела, понял, что пора уходить. На мгновение его посетила здравая мысль явиться сей же час перед подростками и гневно изобличить их деяния, однако, более суетно настроенная часть души подсказала, что любовники, возможно, уже не в первый раз используют этот сад для своих утех, а стало быть, все повторится через неделю,