И вот лучшие из нас, и мужчины, и женщины ищут, на кого бы излить весь имеющийся у них запас нежности и заботы.
Ищут, на кого бы излить, но, по человеческому свойству, ждут себе и отклика, такой же искренней и прочной привязанности. И как обманывает жизнь: редко-редко когда душа человеческая, привязавшаяся к другой душе и ей себя поработившая, получает в ответ на свою привязанность такую же привязанность. Мир стонет от мук неудовлетворенной любви, и как трагично то положение, что именно в большинстве случаев самые глубокие, самые привязчивые, показавшие великую силу самоотверженной любви люди – эти-то люди почему-то обыкновенно менее всего ценятся, менее всего любимы!
Какими радужными, счастливыми красками рисуется жизнь в пору первой юности, когда не наступил еще столь старящий людей опыт житейский, пока сердце бьется равным сочувствием ко всем людям, одинаковым доверием к ним, стремлением видеть во всех своих братьев, – и как мало-помалу эти радужные краски сползают, и жизнь, пред измученным взором ее наблюдателя, представляется такой холодной, безответной, немой!..
Проследим вкратце все разочарования и испытания, которые постигают бедное, жаждущее привязанности и столь мало их на земле находящее сердце человеческое.
Как часто при первых шагах самостоятельной жизни видишь измену друзей своего детства, с которыми прожил десяток лет душа в душу и которые теперь, расчищая себе в жизни место пошире, готовы столкнуть с дороги вчерашних друзей своих. Потом семья, дети… Сладкое слово! Но едва дети подрастут, как они начинают видеть родителей все меньше и меньше, учась дома или поступая в учебное заведение, а там самостоятельность, карьера – и семья как-то растаяла, никогда не соберется разом, вместе, протекла сквозь пальцы родителей, как течет убого по убогому руслу тихая речка за городом. И родители оплакивают живых своих детей, чувствуя, что связи, которые со стороны родителей никогда не нарушаются, со стороны детей нарушены, и что все сделанное для детей: громадные жертвы, для них принесенные, ночи бессонные, дни, полные тревог, – все это в сущности забыто и при всей, быть может, видимой почтительности настоящего единения нет.
Влюбленность, высокая страсть… Но часто ли отвечают нам, когда мы любим?
На свое громадное чувство, куда мы вложили без остатка все силы души, как часто получаем мы в ответ одно холодное равнодушие и как часто страдаем мы потому, что в свою очередь на глубокую любовь, на нас направленную, мы не умеем, не можем ответить иначе, как равнодушием.
И вот происходит эта путаница, эта вечная мука. Мы жаждем любить – и любим впустую, потому что любовь наша не нужна тем, кого мы любим, ничего для них не составляя. Мы жаждем, чтоб нас любили, и этого не получаем, а получаем в большинстве случаев любовь людей, которые для нас совершенно безразличны.
Неудовлетворенные, разочарованные, в постоянном ожидании и не видя никогда исполнения заветных своих надежд, проходим мы пустыню мира, пустыню