–Ага, мне тоже они нравятся. Отсюда можно выбраться? – продолжал Лев, подползши к решетке и уже держась за железные прутья, высматривая кого-нибудь в коридоре.
–Если бы можно было, я бы уже давно нашёл этот способ, – трескуче-сухо, из последних сил говорил мужчина.
–Сколько ты уже торчишь здесь?
–Лет пятнадцать…
–В этой камере? Пятнадцать лет? – Лев обернулся и уставился прямо в угол.
–Ах-ха! Ты что? Нет, конечно. Я пару недель назад подрался с одним придурком в шахте, так меня для переосмысления своего поведения отправили сюда погостить, – протяжно и туго отвечал мужчина. – Да только знаю я, что они хотят, чтобы я поскорее помер, и на меня не пришлось бы тратить те гроши, на которые я жил годами и клянусь, что его еще поживу!
–А тебе лет то сколько?
–Девяносто два.
–И ты шахтер? – недоверчиво спросил Лев.
–Я самый молодой в своей бригаде, ах-ха! – рассмеялся старик, но быстро прекратил из-за кашля.
–Не знаешь, куда отправляют только что прибывших?
–По-разному. Кого-то, как меня, на шахты, других в каменоломни, третьих воевать, четвёртых могилы для третьих копать. Как уж повезёт.
–Понятно, перспективы у меня не лучшие, – разбитым голосом промолвил Лев.
–Ты вроде молодой парень, как тебя угораздило попасть в Ирантирт?
–Куда попасть…?
–Ты не местный что ли? – не скрывая своего презрения, спросил старик.
–А с этим есть какие-то проблемы? – холодно отрезал Лев.
–Просто поинтересовался, никаких проблем. – поспешил уладить назревавшую ссору старик. – Есть, грубо говоря, два типа тюрьм в Брондуре. Один из них для простых алкашей и любителей помахать кулаками. Там больше нескольких суток не держат. А есть такие места, в одном из которых сейчас я и ты. Отсюда не выпускают, – старик пытался навеять таинственности.
–Совсем?
–Ну, если судить по той тоненькой книжке, конституцией ее умные зовут, в которой якобы прописаны права человеческие и действующие законы, то нет, не выпускают. У каждого есть срок, который он должен отсидеть. Я вот, например, должен был отсидеть всего четыре года. Но за каждый твой, даже самый малю-ю-юсенький, – старик прижал указательный палец к большому, оставив между ними крохотное расстояние, – проступок, они добавляют годы. Нарушение комендантского часа – полгода, сломал кирку во время работы – год, совершенно случайно влепил пощёчину тупому сокамернику – два года. Я вообще не знаю парней, которые бы выходили из Ирантирта. Да, Ирантирт – блазенское пристанище нерадивых.
–Мы сейчас в Блазене? – приподняв уголок рта, спросил Лев.
–Ну, так, да. Ты, кстати, вопросами своими атакуешь меня, а на мой единственный не ответил. Как тебя занесло то сюда?
–Не знаю, – вяло пробормотал Лев. – Думаю, меня сюда сдала девушка одна…
–Ах-ха! Проблемы на