Бернар забрался в свой спальный мешок и долго ворочался там, пытаясь устроиться поудобнее. Эстор укрыл Элдина одним из спальных мешков, словно одеялом, а сам долго сидел возле него, прислушиваясь к его тяжёлому дыханию. Но вскоре и он заснул.
– Бернар, когда ты намерен уезжать отсюда? – спросил Эстор Бернара на следующий день, хотя сам уже знал ответ. Понимали его и другие.
– Пока Элдин не поправится, мы не можем уходить отсюда. В первые дни ему нужен покой. Я советую подождать неделю. А потом посмотрим.
– А не лучше ли отправиться в обратный путь скорее? Через два-три дня Элдин будет здоров, а так, как враги узнали, что он не их воин, они, вероятно, пошлют за ним погоню. Нам не справиться с ними…
– Не волнуйся, – перебил его Бернар, – Если бы они послали за ним погоню, то ещё вчера от нашего лагеря не осталось бы ничего, а над нами бы уже глумились палачи. Да и с нами у Дегура, наверняка счёты нашлись бы, – иронично заметил Бернар и засмеялся.
– Перестань! – воскликнул Эстор.
На этом разговор завершился.
Целыми днями Эстор не отходил от постели больного. Благо было жарко, и плащи, заменявшие Элдину постель не понадобились ни Бернару, ни Эстору. Постель эта из валежника и листьев, укрытая двумя плащами должна была казаться больному королевским ложем. Часами просиживал Эстор у этого ложа, тихо говоря что-то Элдину, который поминутно стонал и просил пить. Когда Эстор уставал, его сменял Бернар, который теперь смотрел на Элдина словно на родного горячо любимого брата. Но не часто приходилось Бернару сменять друга. Эстор, казалось, был неутомим. Все ночи напролёт и долгие дневные часы проводил он у постели больного. Его тихий успокаивающий голос долетал до Бернара из палатки, и Бернар поражался, каким должен был быть Эстор, чтобы так беззаветно ухаживать за больным. Бернар всегда знал, что душа Эстора необыкновенная. Он знал, что Эстор увлекается врачевательством, но что его друг сможет целыми днями просиживать у постели больного, ухаживая за ним и развлекая его разговорами, он и предположить не мог.
Однажды вечером он так и сказал Эстору, что восхищается им, на что тот лишь светло улыбнулся и взглянув на друга странно сияющими глазами, ответил:
– Я счастлив тем, что могу хоть чем-то облегчить страдания другого.
Благодаря заботам Эстора и Бернара, Элдин вскоре начал вставать и выходить из палатки. Но прежде, чем он поднялся со своей «постели» минуло три тяжёлых дня. Он почти всё это время был в забытьи. Эстор с Бернаром по очереди дежурили около него, Эстор высказал неутешительные предположения, что болезнь Элдина вызвана скорее не крайней усталостью и ранами, а чёрной магией и что последствия этой болезни, возможно, излечить будет трудно.
На исходе пятого дня Эстор разрешил Элдину подняться и выйти из палатки. Раны Элдина затянулись, но сильная слабость ещё не покидала его.
На другой день они начали собираться в обратный путь. Все сборы были закончены к полудню, но Бернар решил отправиться к вечеру.
– Ночью