А сын, подхватив котомку, пошёл на сборы новобранцев.
Прошёл месяц, писем всё не было – ни от отца, ни от сына. А потом начались трудные времена. Мужчин в колхозе становилось всё меньше, и всю тяжёлую работу взяли на себя женщины: носили мешки с урожаем, чинили телеги и даже подковывали лошадей. Младший сын видел: тяжело стало работать матушке, – и старался помогать ей во всём.
Проводил время в поле с утра до вечера – заботился о будущем урожае, за домом присматривал, чинил с ровесниками хозяйственные постройки, а некоторым одиноким женщинам, чьи мужья отправились на фронт, они и хату могли поставить или отремонтировать.
Прошло два года. Война продолжалась, и младшего сына тоже призвали на фронт.
Мать словно меньше ростом стала.
Сын её обнял и успокаивал:
– Не волнуйся, со мной ничего не случится! Буду писать часто, а потом и домой вернусь!
Его провожали всем колхозом и говорили:
– Хороший агроном бы из него получился! Дай бог, чтобы вернулся с войны!
Мать поцеловала его, перекрестила, а он, как отец, как брат, взял котомку и пошёл воевать.
– Алёша-а пиши-и!
Младшего сына отправили учиться на механика-водителя танка. Там он встретил своего приятеля Игоря, с которым учился с первого класса.
Обучившись, они попали в один экипаж и были этому рады. Алёша написал маме коротенькое письмо, в котором рассказывал, что служба у него спокойная и чтобы она не волновалась.
А потом случился первый бой. Их ночью подняли, и они на танках отправились к намеченной цели, остановились за возвышенностью. Утром грянула канонада наших зениток. А когда она утихла, то танкисты рванули навстречу немецким «тиграм».
Во время атаки Алёша скомандовал Игорю:
– Пока не стреляй, подойдём поближе! – и продолжал ехать навстречу немецким танкам, виляя на ходу, чтобы вражеские снаряды не попали. А потом Игорь выстрелил.
«Тигр» загорелся, и когда фрицы стали отступать, то Игорь и Алёша подбили ещё один танк, угодив ему снарядом точно в свастику.
Командир их похвалил.
А Алёша снова написал маме письмо: «У меня всё хорошо. Мы с приятелем начали учиться ездить на транспорте. Не беспокойся обо мне».
А боев было ещё много, и очень ожесточённых. Алёша и Игорь уничтожали живую силу противника и его технику, и у них на гимнастёрках уже позвякивали ордена и медали. Но как-то их танк подорвался на мине и остановился. И тут появился бомбардировщик. Если бы танк двигался, фашисты вряд ли бы попали в него, а сейчас он стоял на месте, и бомба угодила в цель.
Алёша очнулся в госпитале. Стояла тишина, только слышны были изредка стоны солдат.
Рядом он увидел Игоря с перебинтованной и поддерживаемой гирей ногой. Тот странно на него смотрел.
Алёша хотел было повернуться к Игорю и вдруг почувствовал: «У меня нет ног!» И тут он понял, почему друг на него так смотрел: «Это жалость!»
Прошёл месяц. Игорь, прихрамывая, уже ходил по палате, а вскоре был комиссован. Перед