от говядины не отличишь.» «Так это он его убил, – не мы! Мы-то тут при чём?» «Так не может ворон Дюма наказать! Он мне жаловался. Мол приходит он ночью к Дюма, во сне. Начинает над ним проклятия говорить, так тот по-грузински то не понимает. Смеётся над ним. Рукой машет, – «Отстань!», – говорит. Потом на пирушках друзьям своим рассказывает, как он ловко ворона грузинского подстрелил, да за говядину выдал, а тот теперь по ночам к нему приходит. Хочет чего-то, так поди пойми, его? И ржёт, гад негрузинский! Переводчик ему нужен. Чтобы он настоящего своего обидчика наказал, а вас, грузины, в покое оставил. Знаете кого, чтобы и французским владел и грузинским?» «Мёртвый нужен, или живой?», – спросила делегация. «Лучше мёртвый.» «Служил тут один русский офицер,», – говорит делегация, «Лермонтов. Хорошее стихотворенье про одного грузина сочинил. «Мцыри», называется.
