«Лучше бы на другом месте, – подумала Мария. – Таком, чтоб пропал интерес к женщинам».
– Мы еще поговорим, – сказала дочери и, забрав папку, вышла из покоев.
Никогда не жил во дворцах. В палатках приходилось. В казарме, вагончиках, бараках… В госпитале спал на топчане в комнате дежурантов, ночевал у друга Жоры в его особняке. Во дворцах не довелось – не пускали меня туда, рылом не вышел. А вот здесь живу…
Этот Кремль, насколько заметил, похож на тот, что был в моем мире, но все же отличается. Большой кремлевский дворец выглядит иначе – менее помпезно и тяжеловесно. Отделка скромнее. Дворец строили в XIX веке по повелению императрицы Софьи II, а она отличалась бережливостью. В результате получилось здание в классическом стиле с белоснежными колоннами и фризом из мрамора, украшенном горельефами и каменной резьбой. Внутри широкие коридоры с высокими потолками и множество комнат. В одной из них, в крыле наследницы, меня и разместили.
Комната огромная – где-то тридцать квадратов. Высота потолка – метра четыре. Его украшает лепнина и большая хрустальная люстра на позолоченной цепи. На вид тяжелая. Я опасаюсь под ней ходить – вдруг рухнет на голову? Хватит с меня осколка… Стены в комнате обиты голубым штофом в мелкий цветочек. Гламурненько так… Из обстановки – двуспальная кровать, книжные и платяные шкафы, стол с шестью стульями с шелковой обивкой в тон стенам, диван и два кресла. Есть даже пианино немецкой фирмы «Бехштейн». Немного не патриотично по нынешним временам, но вещь, видимо, хорошая, раз оставили в императорском дворце.[6]
Что еще? Имеется ванная и туалет с настоящим унитазом из фаянса. Сделан в Англии, о чем свидетельствует выдавленное спереди клеймо. Не хватает только сливного бачка с кнопочкой. Для пуска воды нужно дернуть за фаянсовую грушу на бронзовой цепочке. Антиквариат. У нас бы такой с аукциона продали. Шутка…
Как объяснил лакей, который носит обед, живу я в гостевых апартаментах наследницы престола. Предназначены они для размещения высоких особ, близких к ее императорскому высочеству. Сподобился, значит… Зато держат под замком. Не в том смысле, что запирают на ключ – этого нет, но выйти из комнаты проблематично. Из всей одежды у меня только нижнее белье и халат до пят. Бродить в нем по кремлевских коридорам как-то стремно – мигом запишут в сумасшедшие.
Меня, кстати, на этот счет проверяли. На другой день по приезду в Москву заявились три деятеля с профессорскими бородками – вылитая контра, как говорил незабвенный Василий Иванович Чапаев, и принялись задавать всякие разные вопросы, стучать по суставам молоточком, водить им перед лицом. Требовали показать язык, закрыть глаза, вытянуть руки и достать указательным пальцем кончика носа. Из всех сил пытались на дурку развести. Только не на того напали, нам эти приемы еще с курсантских времен знакомы. Я сделал вид, что сотрудничаю со следствием, пардон, консилиумом, без запинки отвечал на каверзные вопросы, держался скромно, но с достинством. Профессора ушли огорченными –