– Вы позволите номер телефона, с которого вам звонили? – обратился ко мне инспектор.
Я продиктовала ему телефонный номер мадам Серин. Инспектор набрал его на полицейском аппарате и прижал трубку к уху. Даже с моего места мне слышно было, как гневно верещит на том конце провода мадам Серин, как сквозь ее треск пробиваются отдельные выкрики Вурала. Оба они, видимо, в данный момент очень эмоционально объясняли полиции всю ту же чепуху про преследования и покушения, которую чуть ранее обрушили на меня. Я не сводила глаз с инспектора, не зная, чего теперь ожидать. Вдруг он поверит в эти беспочвенные обвинения? Вдруг, явившись сюда, я сделала только хуже?
Инспектор, слушая Серин, сдержанно кивал и задавал какие-то уточняющие вопросы на турецком. Ход их беседы был мне не ясен, и я уже приготовилась к худшему. Однако, положив трубку, инспектор быстро обвел взглядом кабинет и отдал какой-то приказ. Я увидела, как полицейские хватают оружие и устремляются к выходу.
– Что происходит? – спросила я у переводчицы.
Та, усмехнувшись, объяснила:
– Решили съездить посмотреть, что это за отчаянные головы осмеливаются так нахально врать полиции по телефону. Заодно объяснить, что тут, в Анталии, так дела не делаются.
Мне даже стало как-то не по себе. Как бы ни была сильна моя обида на Вурала, я все же не желала ему зла по-настоящему и теперь, обнаружив, что за ним с неизвестными мне целями отправляется отряд вооруженных людей, попросту испугалась.
– Что вы собираетесь с ним сделать? – встревоженно спросила я у инспектора.
– Не беспокойтесь, мы просто разберемся, что на самом деле произошло и в чем вас обвиняет этот человек, – коротко усмехнувшись, отозвался он.
Не то чтобы меня успокоили его слова, но что мне оставалось делать? Только предаваться бесцельным размышлениям о том, как это меня угораздило вляпаться в такую дикую историю. Черт побери! Еще в самом начале, на внезапно вспыхнувшей у меня пламенной страсти к мужчине с экрана, стоило понять, что что-то пошло не так. Это явно был не мой сюжет. Я не влюблялась в актеров, я не связывалась с одержимыми комплексами наркоманами, меня не обвиняли в преследованиях и попытках покушения. Вся эта фантасмагория требовала на главную роль кого-то другого, меня же занесло в нее по ошибке.
Примерно в таком направлении текли мои мысли, когда в приемном отделении участка раздался шум, захлопали двери и зазвучали отрывочные выкрики. Я на секунду выглянула из кабинета, в котором меня опрашивали, и увидела, как два дюжих молодца в синей форме вталкивают в помещение помятого и встрепанного Вурала Догдемира. Несмотря на неказистый внешний вид, держаться он старался с достоинством оскорбленной звезды, взирал на полицейских с негодованием и возмущенно кричал что-то по-турецки. Понять его реплики я, конечно, не могла, но примерный их смысл был мне ясен. «Вы за