– Меня потерял? – напарник шустро подтянулся по снастям и вскоре уже стоял в трех метрах от меня на палубе, хладнокровно направив мне в лоб ствол пистолета. – Ты знаешь правила.
Я невозмутимо извлек из кармана непромокаемый пакет с одноразовым инъектором и сделал укол себе в шею. Антон удовлетворенно спрятал пистолет и участливо протянул мне индивидуальный пакет первой помощи. Я благодарно кивнул и стал заклеивать разрезы медицинским пластырем. Боль была такой, словно на раны плеснули кислотой.
– Вылетел через стекло, – объяснил я, но Антон уже и сам все понял, рассматривая кабину.
– Настоящий ковбой. Пролетел половину палубы и при этом не сломал себе шею. Везунчик.
Он демонстративно сделал и себе укол сыворотки, когда уже я направил на него автомат.
– В этот раз пронесло, но никогда так больше не делай, – упрекнул он меня и выкинул пустой шприц за борт. – Соваться на судно было храбро, но глупо. Здесь всюду смерть.
– Зато у нас есть улов, а у руководства Гнезда не будет повода обвинить нас в бездействии.
– Твоя правда, пойду, позову Ваньку. Эй, выходи, трус несчастный, все уже позади!
Напоследок окинув подозрительным взглядом завалившееся на бок рыболовецкое судно, на всякий случай отошел подальше от воды. Украдкой сплюнув на песок сгусток крови, я хотел уже закинуть автомат за спину, как гневный возглас Антона заставил меня рвануть что есть духу к грузовику. Оттолкнув Антона с дороги, я встретился взглядом с глазами Ивана, уже подернутыми пеленой смерти. У него было располосовано горло и огромная рваная рана на груди, будто убийца пытался добраться до сердца. Прислонившись спиной к колесу грузовика, он будто присел прикорнуть, но был мертвее мертвого.
Чтобы он таким и остался, придется повозиться.
– Бери его за ноги, а я за руки. Мы здесь все еще не одни…
– Большая земля передает привет, – помрачнел Антон и стал помогать мне с телом, стараясь не измазаться в крови. – Чертов пацан. Надо было захватить с собой ребят потолковее.
– Сам сделаешь