Глаза цвета стали. Игорь Марченко

только ночью, но, учитывая дневное нападение, это утверждение теперь не выдерживает никакой критики. Еще эта дрянь чрезвычайно живучая, и даже без головы может прожить достаточно долго, чтобы прикончить жертву. И это если не брать в расчет его чудовищные квазикогти, цепляющиеся практически за любую поверхность. Словно почувствовав, что за ним наблюдают, Охотник развернул в нашу сторону кошмарную безглазую морду с пастью на пол-лица. Утыканная гнилыми треугольными зубами, как у акулы, она открывалась и закрывалась, как у рыбы, выброшенной на берег. Крепко держась лапой за внешнюю подвеску ракет, тремя другими Охотник жалостливо умывался, словно безволосая кошка, которой подпалили шкуру. Его раны невероятно быстро регенерировали, затягиваясь буквально на глазах. Еще минута – и он снова будет в форме. Каким образом он чувствует свою жертву, до сих пор никто не мог сказать.

      – Помоги мне! – позвал Антона, быстро откручивая клеммы шестиствольного пулемета, привинченного к специальному держателю. За полминуты мы высвободили пулемет и тяжеленную ленту к нему.

      Чуть не заработав себе грыжу, я удерживал его на уровне бедра.

      – Он еще там, где был! – выглянув в иллюминатор, шепнул напарник.

      – Ну, тогда ему крышка, брат. Посторонись-ка в сторону…

      Уперев приклад пулемета в переборку, я уверенно вдавил кнопку. Все шесть стволов с зубодробительным жужжанием раскрутились. Мы на минуту оглохли и ослепли от рева и огненной струи, вырвавшейся из всех стволов. Переборка прямо передо мной стала словно дуршлаг, а потом и вовсе целый кусок вывалился наружу, оставив огромную пробоину с рваными краями. В беззвучном крике распахнув свою отвратительную пасть, Охотник смотрел на дыру в своей груди, пока его длинный язык извивался по сторонам, словно огромный червяк.

      – Нравится, мразь? – зло рассмеялся я, прочитав в глазах уродливого создания страх и отчаяние перед неизбежным. – Не на тех напрыгнул! Жри свинец, выродок!

      Охотнику уже хватило ума понять, что его песенка спета, но так просто смиряться с поражением он был, по-видимому, не готов. Инстинктивно оттолкнувшись лапами, он, словно огромный кузнечик, в одном мощном прыжке взмыл вверх, ненароком угодив в работающий винт вертолета. Не выдержав столь крупного и плотного объекта, авиационный винт разрубил тварь на множество кусков, после чего разлетелся. Мгновенно Ми-8 клюнул носом вниз и стал быстро падать. Выпустив из рук пулемет и скользя по полу, я изо всех сил вцепился руками в поручни. Задыхаясь от давящих на тело перегрузок, я обреченно наблюдал сквозь разбитое стекло кабины, как в мареве перегретого воздуха от двигателя мы неотвратимо приближаемся к деревьям. Чудовищный по силе удар отбросил меня далеко назад, под треск и скрип жалобно сминающихся вокруг переборок. Вертолет стал удаляться, а вокруг меня заплясали ветки деревьев.

      Наверное, при ударе корпуса о кроны деревьев меня просто вышибло наружу сквозь дыру в грузовом отсеке. Приложившись многократно о жесткую