Проба пера…
Но вернемся к ссоре… Она собрала свои вещи и уложила в большие клетчатые сумки, которые заняли почти всю комнату… И я впервые увидел заднюю стенку шкафа… Он оказался глубоким… Отчего я об этом думал?.. Она собрала вещи… В большие такие клетчатые сумки… Такие глубокие и клетчатые… И была ночь, и был день, и еще несколько суток… Мы спали обнявшись, а утром ходили по тропинкам, между сумок, на работу… И вечером непременно возвращались… Все…
Но вернемся к ссоре…
Проба пера…
Ушел в душ…
Играть в дождь…
Проба пера…
В детстве, помню, нечего было есть… Дома ни крошки… Все шкафы, все полки проверены… Все… Ну сидишь… Ну пойдешь, покуришь… Окурки в пепельнице ничтожно маленькие, и те кончаются… Выберешь… Даже среди самых маленьких есть те, что побольше… Берешь сразу по три в ладошку… Прикуриваешь и сразу обжигаешь губы… Опять сидишь… Пятнадцать минут… Двадцать… Щелк! Рождается надежда… Разум перед ней – ничто… Идешь, и все по новой: все ящики, все полки… И вроде дело… А ничего нету… Возвращаешься, садишься, смотришь в телевизор… Звук слушаешь из радиоприемника, настроенного на ту же частоту… И вновь вынашиваешь надежду… Двадцать минут… Щелк! И все по новой… И еще, и еще…
Теперь так и живешь… Нет ничего, знаешь… Щелк! Надежда… И вроде даже какая-то сумрачная цель… Не от ума, конечно… А нету ничего… И даже слова такого «нету» нету… А надежда есть… Вот и носишься ты с этой надеждой… А все равно ничего нету… И даже слова… А надежда есть… Так она еще, сука, говорят, умирает последней. Значит, и меня переживет?
Щелк!!!
Проба пера…
А спать так хочется, как вам всем и не снилось…
Проба пера…
В горшке с лимоном поселился миллион маленьких мошек, которые всячески отрицают факт моего существования и упорно меня не замечают… Наверное, потому что их миллион, а я всего лишь один…
Если бы меня было хотя бы два… А так… Пусть живут… Пока я в меньшинстве…
Проба пера…
Живешь так, живешь… Все у тебя хорошо, все вроде бы складывается… Вот уж и весна скоро… Еще бы чуть-чуть, и можно было сказать, что все просто замечательно… Ну, просто хорошо все… Все… То есть вообще… Хорошо… Такое бывает… И вдруг кто-то пишет: «Не грусти»… А ты и не грустил…
Раньше…
Теперь только…
Загрустил…
Проба пера…
Он танцевал четвертые сутки без остановки. В общежитии возмущались. Музыка не гремела, сам он не шумел. Но это было непривычно. Хотя бы потому что танцевал он в коридоре, и люди, которые плелись и шаркали, пугались его резких, широких движений. Его отгородили от окружающих старыми шнурками, связанными в одну пеструю ленту. После этого его как будто перестали замечать. Словно это были не шнурки, а толстая кирпичная стена. Вечерами собирались возле. Приносили стулья, приносили чай. Смотрели, сплетничали.
– На спор…
– Что?
– На