– В принципе мне дома делать нечего, так что да, я могу остаться. Только давай сразу определимся: у нас тут что?
– Не понял. – Спасовал я.
– Ты производишь впечатление умного человека, не думаю, что ты не понял, о чем я.
– А как бы ты хотела видеть сегодняшний вечер? – Спросил я.
– Наверное, так. – Она подошла ко мне и поцеловала меня в щеку. – А ты?
– Также. – Ответил я, взяв ее за руку. Я встал, чтобы быть ближе к ней, но стоило мне только обхватить ее талию, как девушка приложила палец к моим губам и, улыбнувшись, прошептала:
– Жди меня у себя.
– Хорошо. – Я медленно зашагал к себе. Если это свидание было подстроено Максом, то все было сделано весьма искусно:
«Слишком красиво, чтобы быть правдой». – Подумал я, сев на кровать. – «Она меня практически не знает и уже готова на ночь…что-то тут не так…хотя это неважно. Даже если это ход Макса, то мне стоит извлечь из этого максимум удовольствия, приняв все, как есть. Пожалуй, так в данной ситуации будет правильнее, чем выставлять Викторию за дверь, прикидываясь приличным человеком».
Виктория вошла через несколько минут. Я помню, как она села мне на колени, как мы поцеловались, как она толкнула меня на матрац, помню, как мы сплелись воедино, как несколько раз перевернулись в постели. Помню ее тяжелое дыхание, ее стоны, крики, ногти у меня на спине, а ноги – за спиной. Она была невероятно гибкой…и теплой. Мы доставили друг другу удовольствие три раза с интервалом в пятнадцать минут, после чего отключились, обнявшись. Контакт прошел естественно, однако, стоило мне уснуть, как я стал видеть свою семью.
В том сне сыновья перебирали двигатель старого истребителя, который был переоборудован в гоночный болид, а жена стояла на крыльце нашего дома, с умилением наблюдая за ними. Я шел к дому, но с каждым шагом он отдалялся от меня и, в конце концов, превращался в маленькую светящуюся точку вдалеке…в абсолютном мраке. Какое-то время спустя мрак сменялся обесточенными коридорами «Деструктора», где всякий раз массивные гермодвери закрывались передо мной, когда я пытался попасть в другой отсек корабля, непонятно, зачем.
Следующий образ представлял собой проекцию антиутопии на Нове: мы с Максом и его семьей, облаченные в тяжелую арктическую амуницию, прятались от холода в расщелине где-то в горах. Единственным источником тепла был костер, который постепенно выгорал, погружая пещеру в абсолютный мрак. Через несколько минут из темноты стали доноситься голоса моих сыновей, а чуть позже прямо передо мной материализовалось лицо Наблюдателя:
– Ты слаб. – Говорило существо. – Ты ничтожен. И смертен.
– Верни все, что отнял у меня! – Крикнул ему я, после чего открыл глаза и резко проснулся. Судя по всему, я закричал на самом деле, потому как Виктория тоже проснулась:
– Что случилось, Марк? – Спросила она, поправив простынь.
– Кошмар. Ночной кошмар. – Я обернулся: в свете звезд она была прекрасна. – Прости, я разбудил тебя.
Она заскользила руками по моей спине и поцеловала меня в шею:
– Ложись. –