Уже идя по главные аллее, я стала слышать писк подобно проявлению одного из ярких симптомов гипотонии, что, бывало, внезапно настигали на меня, а затем и неконтролируемые голоса, которые еще могла игнорировать, чтобы не отвлекаться от разговора с Райли. Попрощавшись с ним, я поспешно зашла в холл и уже ощутила странное явление, интенсивно затуманившее мое сознание. Тот писк усилился, и это вынудило меня присесть на близстоящий диван и вцепиться в мягкую обивку от неизвестности того, что со мной могло дальше произойти. Фразы раздавались шепотом каждый раз, когда пыталась думать о чем-либо другом, звучащие как: «Я знаю, что ты ищешь… сюда… иди сюда. Ко мне».
Глаза заплывали все больше, ослепляя мой рассудок, остановившись на мысли, что мне не могло это казаться. Помню, как я, сама того не понимая, приподнялась и повела себя в неизвестное направление. Сквозь тот оглушающий шепот, я слышала голос Эйрана, но его речь сразу рассеивалась среди той фразы, распространявшуюся с разных сторон: «Иди ко мне». Оставалось пару действий, чтобы выйти куда-то. И снова меня побеспокоила чья-то рука, замедлявшая мой ход. Я одернула уцепившуюся ладонь, чувствуя на себе жаркое прикосновение тепла и свет.
Я все еще шла на чей-то голос, и с каждым шагом он становился все громче и громче. Наконец, дав мне осознать, что Алекс сумел завладеть моим разумом. Видимо, это и было действие вампирского запечатления. Окруживший меня лес будто приветствовал собой, предоставляя возможность легко и быстро пройти сквозь густую чашу. Между голыми деревьями, которые помимо света фиры, иссушили свой ствол и потеряли лиственную красоту, была расположена каменная лестница, ведущая куда-то вниз. Далее я уже послушно взяла связку ключей, висевшую на непонятном выступе. Тогда морой, заботившийся только о собственной свободе, потерял концентрацию надо мной, и в какой-то момент ключи выпали из моих рук, раздаваясь звучанием, которое полностью освободило меня из-под его гипноза.
Я провела глазами по темному и сырому помещению, замечая слабую струю света, исходящей от фиры. Гнилые цепи и забытые богом клетки устрашали мыслью о том, для кого они были сконструированы. Неразборчивые всхлипы пугали меня до мурашек, так или иначе, я продолжала держать себя в руках с колотившимся в груди сердцем.
– Ты здесь… – произнес кто-то.
Голос, доносившейся в одной из камер, был невероятно мне знаком.
– Покажись! – слабо прикрикнула я, чувствуя преимущество, находясь по другую сторону закрытой камеры.
– Открой мне дверь и взгляни на меня, – мужской бас был сухим и хриплым.
Я была убеждена, что это был точно Алекс.
– Как ты здесь оказался?
– Это сейчас НЕ ВАЖНО! – крикнул он и вцепился в покрытые какой-то живностью металлические прутья, обнажив передо мной свое