Но не крикнешь и напрямую в письме не спросишь. Цензура. О чем-то важном можно сообщить разве только намеками. А как их расшифровать? Как понять, какой смысл заложен в них? Возможно, при каких-то обстоятельствах и откроется разгадка этой тайнописи.
Бывшая жена особенно в последнее время частенько приходила к нему во снах. Они подолгу разговаривали. У Олега вспыхивала к ней неудержимая страсть, но Юля сдерживала его, томила на недопустимой для соития дистанции. Он злился и порой, доходило до того, что кричал на нее, оскорбляя, и просыпался с клокочущим в груди сердцем. Он понимал, что изменить ничего уже не возможно. Его Юлька давно замужем, родила своему избраннику сына и, насколько ему известно, живут они дружно и счастливо. А вот понять, почему у них не сложилось, где и при каких обстоятельствах между ними был вбит клин, расколовший, вернее разорвавший их отношения никак не мог.
Лязгнувший металлический засов на небольшом оконце камеры вернул Олега в действительность. Сокамерники потянулись к двери и принимали из окошечка миски с едой. Он тоже принес и поставил на стол миску с синеватой жидкостью, крутанул в ней ложкой. Крупные зерна перловки поднялись со дна и побежали догонять друг друга. Хлёбиво было отвратительным, но надо было есть, чтобы поддерживать свою физиологическую сущность. На второе были макароны с подливкой и тремя кусочками куриной печени. Это уже было что-то после синюшного супа. Сидельцы заработали ложками поактивней.
После обеда Андреев поудобней устроился на своей шконке, раскрыл свою амбарную книгу (т. е. общую тетрадь) и начал писать черновики писем сыну, отцу, сестре. Писанина настолько увлекла его, что он не слышал раздражающего храпа соседей. Перед ним вставали родные образы: то медленно идущего с тростью отца, то прыгающего у боксерской груши сына, то всплывали картинки из далекого его детства и юности.
Глава 5
Юлька с Анжелой, довольно молодой, но уже успевшей родить двоих детей, новой женой ее отца, нежили свои телеса под ноябрьским калифорнийским солнцем. Все нынешнее лето в средней полосе России было промозглым. Температура в редкие дни поднималась выше пятнадцати градусов. Поэтому Анжела уговорила Бориса порадовать ее и детей ласковым солнцем и теплой морской водой. Он согласился и решил тогда взять и свою дочь от первого брака – Юлю. И вот они все наслаждались отдыхом в комфортабельном отеле с шикарным пляжем. Метрах в пяти от шезлонгов, в золотистом песке копошились двое сынишек-погодков, старшенькому уже было пять. Он очень походил на Анжелу, а вот младший был вылитый Борис, который на минутку отошел к пляжному бару и по опыту вернется не раньше, чем через час.
Анжела периодически бросала взгляд на сыновей и пристально разглядывала свою пятнадцатилетнюю падчерицу, периодически бывающую у них