Я совсем не ожидала такого демократичного и доброжелательного разговора со стороны министра. Мне с ним было легче и свободнее разговаривать, чем с нашим деканом факультета, который знал меня в течение 5-ти лет учёбы в университете и знал, как одну из лучших студенток на своём факультете.
– Ну, что, беглянка, нашла правду в Москве? – так сразу с порога он меня спросил.
– Нет, – что ещё мне оставалось ответить?
– То-то и оно… Все в Москву бегут… а надо было сразу сюда обращаться. Ну, что будем делать? Послезавтра приступите к своим педагогическим обязанностям в одной из наших школ? – с большой надеждой на мой положительный ответ спросил товарищ министр.
–Но ведь у меня есть все законные основания получить открепление. Разве не так? – в свою очередь я, с надеждой получить заветный документ, спросила его.
–Так-то оно так… Но если подойти по-человечески к этому вопросу, кто же будет учить наших детей в Калмыкии?
– А Вы этот вопрос адресуйте тем, кто не приехал на свои места по распределению, – чуть осмелев и почувствовав правду на своей стороне, посоветовала я товарищу министру. – Я приехала в посёлок Чапаев, чтобы честно отработать полагающиеся мне 2 года… Если так уж вышло, что выпал мне счастливый лотерейный билет на "свободное плавание", почему я не могу им воспользоваться?
– Конечно, у Вас есть на это полное право и законное основание… Но я хочу заключить с Вами договор по совести. Вы этот учебный год работаете в любой школе, в любом городе или в любом районе Калмыкии, который Вам лучше приглянется, а через год я Вас отпускаю на все 4 стороны и отдаю Вам трудовую книжку, – предложил мне, как компромиссный вариант, товарищ министр.
–Надо под-у-у-мать, – сказала я. – Мне нужны гарантии… Вы можете сейчас пообещать мне всё, что угодно, даже "золотые горы", а потом все эти обещания окажутся пустыми словами. Меня уже обманули Ваши подчинённые – директор школы из поселка Чапаев, а я привыкла верить людям и не потребовала от неё нужные документы. Теперь я научена горьким опытом. Буду более предусмотрительной. Нужно всё взвесить и ещё раз подумать.
–А чего тут думать? Послезавтра – 1 сентября! Надо приступать к работе. Один год работы в Калмыкии – не большой срок в Вашей жизни.
– А гарантии какие? – не отступала я от своего.
– Слово министра Вам не гарантия?
В этот момент, сначала постучав, а потом заглянув в дверь, на пороге приёмной и кабинета министра появилась секретарь с известием о том, что товарищ (назову его "Морозкин") Морозкин желает иметь аудиенцию с товарищем министром.
В кабинет вошёл высокий, очень крупного телосложения, мужчина лет 50. Это был заведующий РОНО одного из районных центров в Калмыкии. У товарища Морозкина был ряд вопросов к товарищу министру, и пока товарищ министр распоряжался по поводу организации нам горячего чая, товарищ Морозкин поинтересовался, кто я такая. Когда заведующий РОНО