Но студенты-медики– народ культурный, поэтому празднование 57-й годовщины Великого Октября прошло в допустимых рамках приличия, если не считать, что все ребята, как сами хозяева, так и их гости, были пьяны, кроме нас с Аленом. Правда, мы с Аленом тоже были "пьяны", только по другой причине, и нашим "зельем" был не 40-градусный напиток, а любовь…
А впереди нас ждал ещё один праздник – праздник всех праздников, Новый Год, волшебный, весёлый и самый любимый праздник у нашего народа.
Однако Ален не захотел встречать Новый 1975 год в нашем общежитии, куда я его уже заранее пригласила.
Ален хотел проводить Старый год, когда мы с ним познакомились, и встретить Новый год вместе со мной и с его друзьями у них в комнате. Мне было всё равно, где и с чьими ребятами и девчонками отмечать праздник, главное для меня – быть в этот день вместе с Аленом.
Помню, как 31 декабря за 4 часа до наступления Нового Года я более 1.5 часа добиралась на трамвае до общежития Алена.
На улице было очень холодно, с каждой минутой крепчал мороз, но настоящая зима со снегом и метелями ещё не наступила в тот декабрь.
Все улицы и дома в городе, а также дороги, газоны и земля были непривычно для зимнего месяца серыми и чёрными. На них уже давно должен был лежать снег, а вместо этого – голая почва, скованная морозом, и только кое-где на поверхности земли сохранилась пожелтевшая ещё осенью трава и упавшие с деревьев редкие серо-коричневые, почти уже сгнившие, листья, случайно зацепившиеся за промёрзшие кочки земли и таким образом уцелевшие на поверхности почвы.
За несколько дней до этого дул сильный северный ветер, который срывал и сдувал с земли опавшие листья и вихрем, как в смерче, прибивал их к стенам домов и заборов, являющихся естественным барьером на пути у гонимой ветром осенней листвы.
Когда я подъезжала к зданию общежития, то с небес что-то стало падать – мелкое, колющее и обжигающее. Это "что-то" трудно было рассмотреть, "оно" было настолько микроскопично малым, что невооруженным глазом увидеть было просто невозможно.
Я приехала к Алену в самый разгар подготовки к празднованию Нового Года.
В такие дни студенческие общежития напоминают растревоженный улей – студенты, как пчёлы, снуют, носятся, как угорелые, летают по коридорам с этажа на этаж общаги, влетая и вылетая из комнат, как из ульев, и из всех помещений, какие только были в здании корпуса.
Это хаотичное, на первый взгляд, бесцельное и бессмысленное движение студенческой массы в канун Нового Года напоминало "броуновское" движение…
Но за несколько минут до боя курантов на Кремлёвской Башне суета, шум и беготня по коридорам и комнатам прекращались. Все собирались в комнатах по своим компаниям за праздничными столами в ожидании знакомого до боли каждому советскому человеку боя курантов… Потом