Три фурии времен минувших. Хроники страсти и бунта. Лу Андреас-Саломе, Нина Петровская, Лиля Брик. Игорь Талалаевский. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Игорь Талалаевский
Издательство: Алетейя
Серия:
Жанр произведения: Биографии и Мемуары
Год издания: 0
isbn: 978-5-91419-879-1
Скачать книгу
думаешь.

      Рильке.

Замок Мюзо, 11 февраля 1922.

      Лу, милая Лу, слушай: в этот миг, в эту субботу, одиннадцатого февраля, в шесть вечера я отложил перо, закончив последнюю, десятую, Дуинскую элегию. То, что было написано раньше, я читал тебе, помнишь:

      Лишь бы мне хоть на исходе угрюмого знанья

      Ангелов, как подобает, восславить в согласии с ними.

      Лишь бы звучные молоты сердца не отказали

      Из-за хрупкой струны, неуверенной или

      Сорванной. Лишь бы струящийся лик мой

      Ниспослал мне сияние; лишь бы плач мой невзрачный

      Цвел. Как бы, ночи, тогда вас любил я,

      Удрученные. Не на коленях бы мне, безутешные сестры,

      Вам предаться. В косах ваших текучих

      Не растечься бы. Мы расточители мук.

      Грустную длительность оглядываем, предвкушая

      Их кончину. А ведь они – наши земные листья,

      Вечнозеленые листья, наш темный барвинок,

      Одно из времен потаенного года, не только

      Время, но и место, селенье, ложе, почва, жилище…

      Теперь остались лишь первые двенадцать строк, остальное написано заново и да, получилось очень, очень, очень здорово!.. Подумать только! Мне пришлось столько ждать этого момента. Столько пережить! Чудо. Милость. И все за несколько дней. Это было как ураган, как тогда в Дуино: все, что было во мне нитями, тканью, обрамлением, изогнулось и лопнуло. О еде нечего было и думать.

      И еще одно представь себе, в ином состоянии духа, до этого (в «Сонетах к Орфею»…), я сочинил, сотворил лошадку, ты помнишь того счастливого сивку с деревянной чуркой, что однажды вечером мчался галопом по приволжскому лугу нам навстречу… Спустя столько лет он влетел, весь такой счастливый, в мое раскрывшееся настежь чувство.

      И так одно за другим.

      Теперь я снова знаю, кто я такой. Элегии не появлялись, потому что сердце мое было словно поражено увечьем.

      Они появились. Они появились.

      Я вышел и ласково, словно большое старое животное, погладил маленький замок Мюзо, сберегший во мне и, наконец, отдавший мне все это.

      Лу. Ах, слава Богу, милый Райнер, он так одарил тебя, а ты меня! Я сидела и читала и выла от радости, и это была не одна только радость, а нечто более могущественное, казалось, будто распался, разорвался занавес, и все вдруг стало спокойным, очевидным и надежным. Я удивительно ясно представляю себе, как ты сейчас выглядишь: так иногда ты выглядел тогда, напоминая взглядом и радостным видом мальчишку; и вот то, чего ты так настойчиво и страстно просил у жизни, без чего не мог обойтись, теперь, кажется, свершилось. Возможно, за этим последует реакция, так как акт творения утомляет творца, но пусть тебя это не пугает: так чувствуют себя Марии, принося своим недоумевающим плотникам нежданный плод.

      Рильке. Как хорошо, что ты есть, милая Лу, и можешь утвердить меня в моей сокровенной радости! Когда я читал твое милое письмо, письмо соучастницы, меня снова со всех сторон