Тот подумал пару секунд и… кивнул.
– Сколько их у нас? – Я опять развернулась к бывшему юнге.
Тот пошевелил губами.
– Десятка два будет.
– У меня еще пятнадцать, – первым отозвался Аронов. Каналы связи на всех четырех перехватчиках были открыты.
– У меня десять, – прохрипел Хилд. В последнем бою его кораблю слегка досталось. Таласки говорил, что Ван ранен, но признавать себя таковым отказался.
– Виталий, – запросила я Стелькова, – а ты чего молчишь?
В ответ услышала неразборчивое бурчание. Хотела уже переспросить, как тот ответил:
– Сбила ты меня, пришлось пересчитывать.
Несмотря на напряжение, я невольно улыбнулась. Вот уж от кого я не ожидала подобной выходки, но, похоже, именно ее мне и не хватало.
– Ну и как, пересчитал?
– Шестнадцать у меня, но один не отдам, самому пригодится.
«Спасибо», – отстучала я на его комм, обращаясь в это время к Костасу:
– Этого хватит?
Хакер кивнул не раздумывая. Видно, уже успел в уме собрать все в систему.
– Мощность у них небольшая, но покроем километров семь, даже больше чем нужно. Дай нам час и у тебя будет связь.
– Поняла, – развернулась я в пилот-ложементе. – Эр четвертый, здесь пастушка. Операцию начинаем через шестьдесят минут.
Костас посмотрел на меня недовольно, явно оставлял себе запас минут в десять-пятнадцать, которого я его лишила. Ничего, работать будет шустрее, для них там, внизу, каждая секунда может быть решающей.
– Понял, пастушка. Фиксирую начало операции.
Пока я связывалась с Таласки и уточняла у него последние данные о регулярных частях, которые двигались в направлении посадочного стола, чтобы оказать нам поддержку, в рубке, кроме меня и Тараса, никого не осталось. Мне это было на руку, ангел в душу не лез, но даже от его присутствия становилось спокойнее.
– Что ты задумала?
Я совсем забыла про Рауле. А вот он обо мне… нет.
– Все потом, – отмахнулась я от него. Поднялась, но бесцельно бродить по рубке не стала, просто замерла рядом с креслом, пытаясь понять, отчего же мне так тревожно.
Причины, конечно, были, вот только не те, от которых слезы выступали на глазах.
Или я просто устала… От ответственности, которую на меня взвалили, от бессмысленности той бойни, что сейчас шла внизу, от сволочизма правителей, которые могли быть и друзьями, когда ненадолго забывали, кто они есть.
Грустно. Я не была готова сделать то, что собиралась. Но у меня, уже в тысячный раз, не было выбора.
Так, воюя сама с собой, я не заметила, как истекло мое время. Вдруг, оторвавшись от созерцания носка собственного ботинка, наткнулась на совершенно недетский взгляд Юла.
– Госпожа капитан…
Не удержавшись, я сделала шаг, потрепала его по русым вихрам. Юнга смутился, но не отступил.
– Спасибо. – И, не дав ему ответить, приказала, не только тем, кто уже объявился