Субъект. Часть четвертая. Андрей Но

и ждать, что он поступит с ними мудро. Я должен предотвратить их появление. Нужно вспомнить место. Парк… Карусель… Очень похожа на башню Ворденклиф, которую я когда-то видел на иллюстрации в учебнике… Девушка в очереди… Мальчик, что случайно спровоцировал меня на нее посмотреть… Усатый отец, что вел его за руку… Я должен в этот момент отвернуться… Думаю, такая альтернатива там должна быть…

      Пучина извивающихся событий с подозрительной готовностью разверзлась, желая меня сглотнуть. Из нее веяло потусторонней мелодией, привлекательной и жужжащей, как хор трансформаторных будок… И все же в этой мелодии было что-то не так, что-то незнакомое… Хотя рассуждать что здесь так, а что нет, с моей стороны было чересчур самоуверенно, ведь все происходило на интуитивном уровне, я не давал вдумчивый отчет своим предположениям о том, что меня могло там ждать… Я не знал, на чем они основывались, а значит, и медлить с межпространственным прыжком смысла нет. Надо довериться логике этого места…

      Решившись, я занырнул в предложенный водоворот событий. Всего один головокружительный миг и вот я стою на тротуаре незнакомой улицы. Это был не парк. Дома выглядели несколько старомодно. Позади раздался визг тормозов и глухой, неприятный звук удара. Ссохшееся от старости, туго обтянутое кожей лицо распластавшегося на дороге человека мне казалось смутно знакомым. Он со стоном ощупывал ребра. Пальцы длинные, узловатые, одет с иголочки. Выскочивший из машины таксист причитал что-то на незнакомом языке и выглядел ужасно напуганным. И все же среди его слов я разобрал имя…

      – Никола Тесла…

      Так вот, кто это был. Знаменитый на весь научный мир Никола Тесла… Оказывается, это его я не мог вспомнить. Но сейчас эти усы, высокие залысины и заостренное лицо всплыли в моей памяти и точно наложились на портрет в учебнике, как раз возле той самой иллюстрации башни Ворденклиф… Это же одно из его многочисленных творений… И оно, отдаленно напоминающее ту карусель, с которой сверзнулся, не имеет ничего общего с моей проблемой… Как же глупо вышло…

      Теперь вдруг стало очевидным, как я вышел сначала на знаменитого поэта. Стало быть, логика этого места игнорировала прямые и целенаправленные желания. Она воспринимала в качестве запроса лишь самые отдаленные, случайно промелькнувшие ассоциации в уме, как это было с Пушкиным, когда я возжелал подобрать самую изящную описательную формулировку тому, что меня окружало. Тогда я подумал о великом и могучем русском языке, дарующем таковую возможность и, как следствие, косвенно проскользнула мелкая и впаянная в подкорку еще в начальной школе ассоциация с исторической персоной, что заложила в красоту этого языка существенную основу. Вот как это здесь работало…