Олег кивнул, наблюдая за ловкими и одновременно плавными движениями красивых рук продавщицы. Олег любил, когда его обслуживала она. Чувствовалось, что работа ей в радость.
– А вы ещё красивее стали, – сказал он.
– Ну что вы, – смутилась она.
– Правда, правда, – уверил Олег, забирая из её рук пакет.
Подойдя к своей двери, услышал телефонный перезвон. Он всё ещё кому-то нужен! С порога бросился к аппарату:
– Алло?
Трубка помолчала и плеснулась радостно-тревожно:
– Олежек! Наконец, дозвонилась. Как дела?
Олегу ясно представилась мамина тесная прихожая и она – одинокая, ждущая, напряженно застывшая в стареньком кресле.
– Мам, я рад.., – проглотил он конец фразы. Жалость неожиданно сильно сжала сердце. Трудно стало дышать. – Ты… я, – неумело пытался оправдываться он.
– Я к тебе сейчас приду, можно?– спросила Полина Игнатьевна.
– Ну, о чём ты? Конечно! – ответил он, проглотив комок, торопливо ответил он.
––
Через сорок минут мать позвонила в дверь.
– Мам, ты прости меня, что заставил волноваться, –целуя её в пахнущую духами щёку, сказал Олег. – Проходи, садись, – забрал он у неё сумки.
– Я тебе тут поесть принесла, – Полина Игнатьевна поправила тщательно уложенные волосы и провела рукой по лицу, успокаивая дрожащие веки.
– …Похудел-то как! – не сдержалась она, не сводя глаз с сына.
И как он мог подумать, что никому не нужен. Мать ведь есть мать! Сколько он себя помнил, мама всегда была рядом, водила его в музыкальную и художественную школы, спорила из-за него с учителями и врачами, училась вместе с ним. Из-за его частых болезней она оставила работу, да так и осталась домохозяйкой.
Став взрослым, Олег стал тяготиться материнской опекой, и вечно занятый отец поддержал его стремление к самостоятельности. Так у него появилась эта маленькая квартирка.
– Ну, как ты? Как? – повторила мать свой вопрос.
– А ты как? – ответил он вопросом на вопрос. – Не болеешь?
– С тобой да не заболеешь, – заворчала мать. «Глаза красные. Цвет лица… А ведь отец совсем не пил», – подумалось ей.
– Мам, ну всё же хорошо. Ко мне Наталья приходила сегодня.
– Чего уж хорошо. На тебе лица нет. Не ладится работа? – догадалась она.
– Не ладится, – согласился Олег обреченно.
– Может, бросить тебе всё. Жениться, устроиться куда-нибудь? – страдальчески-вопросительно взглядывала мать.
– У меня другие планы, – стараясь не встречаться с матерью глазами, ответил Олег.
– С планами твоими с ума сойти можно, – невольно приложила руку к сердцу Полина Игнатьевна – что-то опять закололо.
– Ну, мам, – успокаивал мать Олег, придерживая её за плечи и по-детски заглядывая в глаза. Чего она так разволновалась? Всё наладится, теперь уже