– Переодевайся давай! – торопила его Наталья.
Им ещё нужно было обежать магазины, у Олега даже приличной сумки не нашлось, куда можно было бы сложить вещи. И ещё сколько разных мелочей, упомнить которые он, конечно, был не в состоянии.
Они закрыли дверь квартиры, дождались автобуса и поехали в центр. Всё делали дружно и слаженно, словно были образцовой семейной парой, отправляющейся в выходной день за покупками.
Обошли торговые ряды. Уставшие от шума и толчеи, присели в уличном кафе.
– Вечером я приглашаю тебя на ужин, – в духе старинных романов сказал Олег.
У Натальи дух захватило – умел он в банальнейшую фразу вложить иной, возвышенный, понятный лишь двоим смысл. Будто коснулся души ласковый ветерок.
– Приглашение принимается, – ответила она, улыбнувшись.
На обратном пути Олег купил подруге букетик пёстрых растрёпанных астр. Наталья притихла. Цветы шли к её чёрным волосам, в глазах, прячась за ресницами, светилась их общая тайна.
– Смотри, какие яблоки! – увидела Наталья у старушки на углу крутобокие антоновки.
– Возьмём? – спросил Олег.– Ты ведь любишь яблоки? – И принял от улыбающейся старушки пакет.
– Кушайте на здоровье. И дай вам Бог счастья! Никогда не расставайтесь! – напутствовала их старушка.
Да, они и были счастливы.
Обычно люди пытаются спрятать счастье от чужих глаз, это беду выставляют напоказ в надежде на жалость и сочувствие. Счастьем же делиться с другими необязательно. И только влюблённые не в силах ничего утаить.
Со стороны они выглядели влюблёнными.Наталья чувствовала в себе столько любви, что, казалось, хватило бы на весь мир. Вроде не было сказано ничего особенного, те же листья на асфальте, такой же день, как и вчера, но он ощущался как счастливый.
Они шли по хрусткому ковру из листьев, любуясь солнцем, скользящим сквозь золотую вязь деревьев, бросали друг другу ничего не значащие фразы и знали: эту ночь они проведут вместе.
Вечером унылая квартирка Олега была наполнена счастьем. И даже больше чем счастьем, ожиданием его. Олег гениально жарил мясо, чистил картошку, не подпуская ни к чему Наталью, – находила иногда на него такая блажь. Наталья любовалась его руками, и не было для неё никого ближе. А из под его рук мягко струились картофельные стружки.
– Ты сегодня у меня в гостях, – говорил он Наталье.
Она соглашалась, но было странно чувствовать себя гостьей в доме, где когда-то была почти хозяйкой.
Они пили вино, слушали музыку. Она не узнавала его. Её Олег – был Олег-художник, а сейчас перед ней был просто мальчишка. Что-то открылось в нём, простое, человеческое, примитивное, может быть. Они, как и накануне, совсем не говорили об искусстве, не спорили о художниках и их картинах. Они и дальше инстинктивно