“Это что же получается? Я ему отказала? Еще и посмеялась, – вдруг осознала Грета. – А хотела бы я за него замуж?”
Она посмотрела на Верна внимательно. Впервые, пожалуй, выглядывая в нем не просто друга.
– Верн, ты можешь стать человеком? – попросила Грета, и оборотень послушался.
Сел рядом и, сняв шерстяную накидку, надел на девочку, все еще переживая, что та без его опеки замерзнет. А Грета смотрела на своего обожателя и думала, что из него, без шуток, получился бы благородный рыцарь. Сложен хорошо, про силу и говорить нечего. Образован, разбирается в роскоши, ни в чем придворным не уступает. Вот и волосы его пшеничные блестят в лунном свете, как в сказках описывают. Глаза зеленые, правда, в книжках синие чаще упоминаются.
“Ах, как бы Верну пошли доспехи! И герб бы он себе придумал стоящий. Не кота. Банально это. Выбрал бы светлое что-то, такое же доброе и статное, как он сам”.
– О чем ты там думаешь?
– Из тебя получится прекрасный рыцарь, – улыбнулась Грета, и Верн был так счастлив, что не удержался и обнял ее со всей силы. – Эй, ты что? Пусти.
– Извини, – он хват ослабил, но не отпустил. – Я буду посвящать тебе каждый подвиг и каждый выигранный турнир тоже. Ты ведь будешь моей дамой сердца? Это можно и без земель, и без титула.
– Буду.
– Тогда я выберу для герба триллиумы, – мечтательно улыбнулся Верн, а Грета испугалась.
Изображать на гербе цветы ее фамилии было слишком. Даже для невинного поклонения рыцаря. Ее отцу это точно не понравится. А мать вообще может посчитать за оскорбление.
Всем известно, что верховная жрица крайне противоречиво относилась к оборотням. Как и к простым людям, она не имела на них зла и в целом готова была оказывать помощь, лечить, учить и, насколько позволяли правила, наставлять на путь истинный. Вот с путем как раз и были сложности.
Если люди без магии легко обратились в многобожие, оборотни держались за свой культ крепко. А королевская семья, к изумлению жриц, на переход в веру не настаивала. Так и остался в столице нечестивый народ со своими древними культами. Все предшественницы Вилмы считали – это погубит страну. Не сейчас, так в будущем. И теперь магия уходила. С каждым годом ее становилось все меньше. Не могла Вилма не думать, что все из-за грязной культуры оборотней. Молила богов о прощении, что не обратили к ним звериных отпрысков. Но боги молчали, только магов с каждым годом рождалось все меньше, а те, что были, теряли силу. Потому еще дом