– Мичман Жан Леблан, гражданин.
– Чрезвычайно рад познакомиться. Жаль, что при таких обстоятельствах. Виктор Арно, лейтенант восьмого конно-егерского полка.
– Разрешите вопрос? Что делает здесь сухопутный офицер? Вот уж где не ожидал встретить конного егеря!
Я скривился и махнул рукой:
– Я – адъютант генерала Журдана. Начальнику штаба взбрело в голову, что двигаться морем быстрее, нежели верхом, да и опасностей меньше.
При этом замечании мой собеседник залился по-детски звонким смехом, словно после хорошего анекдота.
– Да уж, поменьше! – хлопая себя по ляжкам, недвусмысленно прокомментировал он.
– Я вот тут думаю, – медленно заговорил я, дождавшись, пока мичман отсмеется, – быть может, кому-то там, наверху, было нужно, чтобы пакет угодил в лапы англичан?
– Полагаете, измена? – посуровел юноша.
– А вы бы что подумали на моем месте? – хмыкнул я, отвечая вопросом на вопрос.
– Мне и на моем невесело, – резко погрустнел собеседник. – Посмотрите, там, у пирса, третий слева.
Я посмотрел. Среди прочих суденышек, оставленных экипажами, точно борзая, привязанная к столбу, подпрыгивал на волнах легкий одномачтовый кораблик.
– Это мой «Стриж», – прокомментировал сокамерник. – Прекрасный, доложу я вам, куттер[22]. Три недели тому назад я вышел из Бреста в Кале, но, как сами видите, мой Кале теперь здесь, и бог весть, смогу ли когда-нибудь еще выйти в море.
Я вновь поглядел на куттер. Стремительные линии его обводов свидетельствовали о том, что при малых размерах суденышко развивает отличную скорость и ему не нужен большой экипаж. А значит, дело за малым – всей нашей компанией попасть на борт, обзавестись по дороге экипажем, хорошим лоцманом и выйти в море, не вызывая у англичан острого желания встретить нас залпом береговых батарей или орудий фрегата, охраняющего вход в бухту. Как сказал бы Лис… Я включил закрытую связь.
– Капитан, то-то мне не нравится быть англичанином. Почему меня, известного канадского бизнесмена, держат в четырех стенах этого замка, как будто я какой-нибудь там гурман лягушачий?!
– И все же, Сережа, твои четыре стены сильно отличаются от моих.
– Вот только не надо мне тут рассказывать о социальной справедливости и вопрошать, кому на Руси жить хорошо. Тоже мне, Герцен! Как по мне, отсюда пора уже выбираться!
– Я помню, ты говорил.
– Ай, молодец, купи медаль в галантерее! Я не слышу конструктивных предложений.
– Это потому, что ты не даешь вставить слово.
– Это потому, что слово не воробей, вставишь – не выставишь.
– О господи, побудь хоть немного серьезным!
– Ты Господу или мне?
– Тебе!
– Шо я с этого буду иметь?
– Ночную прогулку и ветер свободы в парусах.
– О, слышу голос прежнего Капитана.
– Ты