– У нас с Моне есть общая тайная страсть. – Призналась я. – В детстве я в Пушкинский ходила только ради нее. Картина «Чайки (река Темза в Лондоне, здание Парламента)» называется. Не знаю, есть ли она теперь здесь…
– Ну, если не продали…, – отозвался Лев.
Мой фиолетовый обморок ждал меня в соседнем зале. Странно… Я уже взрослая тетенька, а чайки, Темза и маяк в сиреневом мареве завораживали также как в детстве.… Казалось, еще немного и я начну покрываться веснушками и вспоминать, какой завтра первый урок…
– Это она? – Спросил Лев.
– Она.
Он постоял напротив, склонив голову набок, как делают умные птицы и старые львы, и произнес:
– Со зданием парламента у Моне целая серия полотен из тридцати семи, по-моему, холстов. Это одно из них. Мне ближе Пикассо. «Старый еврей с мальчиком». Вон она.
Я с неохотой переключилась с детства на старика. Картина соответствовала названию. Старик и мальчик со всей скорбью еврейского народа смотрели на посетителей.
– Что вам нравится в этой картине, Лев?
– Мудрость в глазах старика.
– Глупый старый еврей – вообще редкое явление природы… А мне у Пикассо больше нравится скрипка…
– Не люблю кубизм…
Выставка заканчивалась стеклянным монолитом, в котором навсегда застыли останки настоящей сожженной скрипки. В отличие от разъятой на кубы, но не утратившей целостности скрипки Пикассо, эта, художника Фернандеса Армана, сгорела почти полностью, сохранив лишь намек на очертания. Казалось, обуглившиеся куски дерева, черные нити струн и угли колков держались вместе лишь для того, чтобы последний раз уже не пропеть, а прошептать о хрупкости всего прекрасного… Шепотом, который громче крика…
– Давайте пообедаем? – Предложил Лев.
– В том замечательном буфете?
– Нет, зачем же. Я не поклонник экстрима. Здесь недалеко неплохой ресторан.
Сев за столик, я почувствовала, как устала и проголодалась. В ресторане было уютно и солонки на каждом столе…
Лицо Льва выразило удовлетворение.
– Уфф… У меня даже ноги гудят с непривычки. Давно столько не ходил. В Штатах на машине все время.
– А в России пешком?
– Здесь ездить некуда.
– Вы на пенсии?
– Мечтаю…
– О пледе и качалке?
– Ещё не знаю, но к работе я потерял интерес… Все захлестывает жлобство…. Или мне это кажется?
– А жена?
– Что жена?
– Ходит вместе с вами?
– Их нет у меня. Мы развелись. Обычная история. Уехали в Америку, поняли, что в новых условиях легче выживать по одиночке и расстались. Она там замуж вышла за «нашего американца» из эмигрантов. А я вот мотаюсь туда-сюда. Там дела, здесь сын.
– Сын с вами?
– Да. Я ее убедил отказаться. С помощью