Служитель что-то пробормотал, явно неодобрительное, указал пальцем на алтарный камень и велел:
– Прижмите ладони и просите. Если вы не рассердили ничем Белую, получите то, что хотите. Она уважает доблесть.
Последнее утверждение прозвучало насмешливо, но победитель в гонке за птичку решил не обращать на это внимания. У него и так хватало забот. Да и конкуренты могли вот-вот заметить, что драться им уже не за что, и броситься догонять и отбирать.
Невесту он кое-как дотащил. Сумел, удерживая ее от падения, прижать ладошку к белоснежному камню, похожему формой на спящего кота, и положить рядом свою. И даже вполне грозно уставился на служителя, опять забыв про капюшон, затенявший лицо.
А служитель постоял с задумчивой физиономией, хмыкнул и пробормотал:
– Надо же…
– Разрешила?! – воспрял духом жених. Ведь если Белая разрешила взять в жены эту женщину, то даже ее злящаяся семейка предпочтет договориться, забыв о части своих претензий и о недовольстве.
– Нет. Белая не увидела особого желания получить девушку, получить вопреки всему, а не ради того, чтобы поправить сложившуюся ситуацию, – спокойно сказал служитель. – Пытаться обмануть богиню… надо же. Теперь тебе вряд ли стоит просить ее еще о чем-то, только рассердишь.
И улыбнулся, широко и насмешливо.
– Но… – попытался что-то доказать мужчина.
– Да и не было у тебя шансов. Она уже нашла себе мужа, – добавил служитель и опять улыбнулся.
Обдумать этот сюрприз мужчина уже не успел. Ворота храма с грохотом распахнулись и в алтарный зал с топотом забежали претенденты на невесту, таки объединившиеся против нового похитителя. Думать резко стало некогда. Поэтому мужчина бросил в претендентов связывающую иллюзию, взвалил птичку на плечо и бросился бежать, понятия не имея, что теперь будет делать, особенно со спящей девчонкой, но понимая, что сначала следует все обдумать.
А отдавать добычу он точно не собирался. Плевать даже на невозможность женитьбы – если Белая Чародейка отказала, то и к законникам ходить не стоит, они сразу это поймут.
Впрочем, спасителем тоже быть неплохо и можно за это получить хоть какое-то прощение, смирив гордость. Точнее, старательно изображая смирение, точно зная, что вряд ли кто-то в это поверит. А потом еще и напоминать об этом представлении постоянно будут.
Переживет. Потому что быть во всем виноватым гораздо хуже.
Впрочем, кое-что ему очень нравилось – служитель никому не скажет о том, что девушка замужем, пока не спросят. А никто не спросит. Спрашивать будут только о том, не успел ли он закончить ритуал в храме, а вовсе не о том, не успела ли вздорная девчонка найти себе мужа до этого. Так что и ему будет над кем и чем посмеяться.
– Умеет эта особа развлекаться, – недовольно проворчал мужчина,