Совершенно справедливо, но именно потому, что у нас не было ни победы, ни покорения, те же коренные основы гражданского быта остались и в продолжение всей нашей истории; а если бы завоевание и покорение, как Вы прежде говорили, было, но не вдруг, а мало-помалу, то совершенно в той же соразмерности происходил бы мало-помалу и перевес покорителей над покоренными, образовались бы сословия благородных и рабов. Вы, кажется, предполагаете, что это завоевание довершилось через 200 лет, то есть при Ярославе; но Вы же сами говорите, что в “Правде” Ярослава за русина и словенина совершенно одна пеня и что, следовательно, они имели одинакие права. А в позднейшие времена еще яснее видно, что этого различия в правах вовсе не было.
6) “Земля у нас осталась, как прежде, в общем владении народа, под верховною (отвлеченною) властью князя…”
Опять ясное доказательство, что ничего не было похожего на завоевание, ни на внезапное, ни на постепенное, и что призвание и завоевание не только не были близки одно к другому, но были прямо одно другому противоположны. Отсутствие личной земельной собственности, а принадлежность земли целой общине (деревне или городу), которая распоряжается ею на мирской сходке, – одно из коренных отличий всех славянских народов, совершенно не совместное с завоеванием; оно у нас не только не нарушалось от призвания варяжских князей, но, как известно, и до сих пор существует.
Эти два изображения одной и той же эпохи истории мне кажутся совершенно несовместимы. Вы сами главное отличие нашей истории от западной полагаете в том, что у нас не было завоевания; Вы признаете, что наш народ призвал варяжских князей добровольно, что он остался совершенно свободен, как был, что не были нарушены ни его собственность, ни его права гражданские и что все отношения призванного князя к народу ограничивались тем, что он был народу защитник и судья, и то в случаях очень редких, – и в самом деле наши летописи137 об этом несомненно свидетельствуют»138.
В доказательство своей позиции о началах западноевропейской и русской государственности М. П. Погодин приводит факты различий самих элементов, ее составляющих. Так, «наш государь был званым мирным гостем, желанным защитником, а западный государь был ненавистным пришельцем, главным врагом, от которого народ напрасно искал защиты»139. «С народом у нас князь имел дело лицом к лицу, как его защитник и судья <…> за что и получал определенную дань»140, а на западе король был совершенно отделен от народа своими вассалами. «На западе король был обязан своим сподвижникам <…> помогавшим ему покорить землю, а наш князь не имел никаких обязанностей к боярам»141, которые находились в полном его распоряжении. Поэтому, в отличие от русских, «западные воеводы», составившие особый класс, многочисленное сословие, почитали себя почти равными