***
– Александр Юрьевич? Вы – к Бобо Константиновичу? Минутку… – высокий, элегантный молодой человек, с пучком смоляных волос, собранных на затылке, приподнялся из-за перегородки, приветливо посмотрел на меня, жестом приглашая присесть на диванчик без спинки, вдруг по-английски заговорил в микрофон, нацепленный на ухо, – минутку, да, вас ждут, включаю конференцию, по договорённости, записывается… – простите, – обратился снова ко мне, – партнёры вышли на связь совсем неожиданно, я только успел собрать членов правления… Агриппина, займись нашим акционером.
Подошла китаянка со странным для неё именем Агриппина, притронулась к локтю, мило улыбаясь, повела в бар, что располагался справа от приёмной начальника с табличкой: "Председатель совета директоров Б.К.Доброволин". Я попросил чашку кофе, достал телефон, стал звонить отцу. Почувствовав по голосу, что он в панике, сказал:
– Ну, что ты раскис, пап! Да у меня бабуля сто раз улетала, делали укол, а то и два, и она возвращалась… Это период обострения, всё пройдёт… Как увозят?! В онкоцентр? Отец, это окончательное решение? Езжай туда! Я щас же приеду… – он что-то пытался говорить об экзаменах, но я сказал, что всё остальное – ничто сейчас, надо вытаскивать бабулю.
К моему столику подошёл Бобо. Он постарел… Нет, так нельзя говорить о восточном человек: он возмужал, заматерел настолько, что стал похож на типичного абрека с картин классиков живописи. Обнял меня, прислонился небритой щекой к лицу, сказал:
– Спасибо, что ты приехал… Мы вылетаем к ночи. В Мурманске умер председатель совета директоров нашей крупной компании. Саша, совету я предложил твою кандидатуру, на замещение, ибо уверен в тебе, как в самом себе.
– А баба Таня? Я звонил отцу, скорая отправляет её в онкоцентр…
– Минутку, потерпи… Агриппина, найди Чеснокова, – сказал он девушке, продолжавшей стоять на некотором расстоянии от нас, – сколько Татьяне Васильевне? Семьдесят четыре? Мы всё сделаем для неё, – говорил он, протягивая руку к телефону, – Володя, ты можешь в свою клинику принять бабушку нашего акционера? Да, ей – семьдесят четвёртый… Было обострение, пока непонятное для медиков. Она на скорой сейчас, собираются в онкоцентр её везти… Твои службы перехватят и всё сделают? Хорошо, спасибо, брат, твой должник. Обнимаю… – он вернул телефон, посмотрел на меня, – ты хороший внук, Саша. Вот только с дедом Колей мы промахнулись, не смогли уберечь его сердечко… Об экзаменах – не волнуйся, сколько тебе осталось? Два? Вот и сдашь позже, с основным потоком. Или ты в следственном комитете собрался работать? Шучу, не обижайся.
– Бобо, я что-то не врубаюсь… – довольно резко перебил я собеседника, – какой Север, какой совет директоров? Ты же знаешь, что с бабой Таней я живу все эти годы… Она не переживёт мой отъезд.
– Ты – внук, любящий и любимый, –