– Здравствуйте. У меня минут 15 времени перед выступлением…
Эти слова, скорее, были адресованы спутнику Фаворита, потому что длинноногий любимец президента уже успел энергично потрясти руку старика и отойти в сторону. Сопровождающий Фаворита подошел к президенту совсем близко, увидел протянутую руку, и они поздоровались.
– Вот вы какой… Эээ, мне говорили про вас. Что ж, все бывает, время такое… Хорошо, что все закончилось. Да… Шт-эээ вы думаете, сможем выстоять? Я плохо верю в победу… Но мне все говорят: больше некому отстоять демократию, – обратился он к журналисту.
А тот смотрел на абсолютно больного старого человека, чьи биологические и энергетические ресурсы полностью израсходованы. Характерные пожёвывания челюстями, багровые подтеки от скул до шеи и за ушами выдавали в нем часто и много пьющего гипертоника. Глаза усталые, почти выцветшие и потухшие практически ни на что не реагировали. Ему не были интересны новые знакомства, он не ждал от людей ни новых мыслей, ни идей. Он скучал в этой жизни давно и безысходно. Ему наскучило даже обладание безграничной властью.
«Такие плохо кончают, – думал про себя спутник Фаворита, – тихой смертью в мертвецком сне во время очередного запоя или под ножом хирурга во время тяжелейшей операции на сердце. Он не подъемен на новый президентский срок. Его нельзя возить по городам и весям… И что делать? Что я скажу ему? Главное, что я скажу Фавориту?»
– Шт-эээ, плохо дело? – Как будто прочитал его мысли больной президент. – Вы скажите честно, не скрывайте…
«Больной президент» – так мысленно назвал его спутник Фаворита – сделал шаг к дивану, медленно и осторожно опустился на шелковую обивку, оперся руками о сиденье.
– Стоит мне затевать все эээ-то?
– Не стоит…, – ответил собеседник. Он стоял в двух шагах от сидящего на диване старика, и ему казалось, что они одновременно с президентом чувствуют, как боль из левой стороны груди уходит к подмышке, как медленно немеет левая рука, и колючие искорки бегут к пальцам. Так было и в ту памятную ночь августа…
Президент поморщился, всем видом давая понять, что разговор окончен, но сказал:
– Эээ-та почему?
– Надо попробовать вылечить сердце… Вы можете не… Вы, скорее всего, не выдержите даже первого тура выборов…
Наступила пауза. Фаворит дышал шумно и часто, приблизившись к президенту вплотную. А тот опустил глаза, в которых собеседник успел разглядеть не страх, даже не мимолетный испуг – скуку.
«Он знает о своем физическом состоянии, – думал напарник Фаворита, – и ему на мои откровения наплевать. Или он ждал бодрых заверений? Мне, в конце-то концов, все равно, что он обо мне думает. Вот, что он о себе думает? Это сейчас самое главное… Фаворит меня убьет… Но и это сейчас не главное…»
Президент стал подниматься с дивана так тяжело и некрасиво, что подбежавший к нему Коля