Наследство старого аптекаря. Наталья Викторовна Любимова

И меня мало интересует вся эта живопись, – сделал он небрежный жест в сторону картин, висящих на стене в гостиной. – Но я к сожалению, извините, не имею полномочий разглашать чужие секреты. Могу сказать одно, я здесь по поручению моего друга и компаньона. Который, как вы понимаете, хочет остаться инкогнито. Поверьте, у него большие связи и еще большее желание заполучить картины, а возможно он имеет взгляды и на самого художника. Он может у вас его, как вам это сказать…, – специально замялся Андрей, подбирая слова, – перекупить, выкупить, оплатить услуги. Выберите пожалуйста сами, что вам ближе.

      – Позвольте, что значит перекупить? – поднял в удивлении свои тонкие брови и покатые полные плечики продюсер. – Художник, это человек, он не продается, это не вещь! – пытался разыграть возмущение Салазкин.

      – Ой, оставьте! – усмехнулся Тихомиров. – Вы же деловой человек. А это просто сделка. Художнику, да и вам продюсеру нужны средства. Искусству всегда нужны средства, чтобы его заметили, оценили, стимулировали…

      – А зачем, извините вашему другу художник? Он связан с искусством? – перебил его Салазкин.

      – В какой-то мере, да. Он коллекционер, – придумывал по ходу беседы Тихомиров.

      – Он коллекционирует картины? – снова отхлебнул глоток коньяка продюсер.

      – Не только, – сохранял интригу Андрей. – Он коллекционирует все необычное. И вообще он неординарный человек. Так что я могу увидеть художника? – наседал он на Салазкина.

      – Нет, сегодня это невозможно. Он болен и ни с кем не хочет общаться, решил прекратить разговор продюсер.